9Дан изучил товарища с ног до головы. Действительно, с ним нет даже его любимого рюкзака.
– Может, мне и одежду снять? – начал растягивать рубашку Трамиш.
– Нет! Ее можете оставить!
– Вы уверены?
– Да. Мэр говорила, что этот вопрос может всплыть. Ответ на него: «Одежда дозволена. Это последний дар».
– Иди уже наслаждайся тем, что проживешь еще немного, – отогнал его Грюма. – Тоже мне блюститель порядка! Палач номер один! – указал он на пристыженного охранника. – Наконец-то! – обратился он к юному господину. – Думал, что умру от его нудности еще до того, как выйду за стены! – он оглядел колонну. – Добрянка совсем с катушек слетела. Скажи ей об это при следующей встрече, но только без резкости. Намекни, что самоубийство не повод выливать гнев на несчастных людей.
– Самоубийство?
– Она тебе не сказала? – цокнул языком он. – Странно! Вы ж вроде друзья! Я помогал вытаскивать ее отца из петли!
– Разве у него не сердечный приступ? – удивился Трамиш. – Я еще подумал, что гаду повезло.
– Нет! Это же лживая версия правительства! – отмахнулся Грюма. – С каких пор ты в это веришь?
– Уверены, что его просто не прикончили? – глазищи подвальщика, которые теперь казались больше обычного, сверкнули.
– А то как же! Записочку от его руки нашли! "Я не могу сделать того, что от меня требуют. Ох, дорогая моя! Как я посмотрю тебе в глаза, когда мы встретимся?" – процитировал Грюма. – Брака всегда был добрым, оттого наверно очень глупым человеком! Он и госпожа Морок дни и ночи напролет торчали в своих садах. Вас тогда еще не было, а хорошее быстро забывается, так что откуда вам знать, но на праздники и торжества, вроде свадеб и юбилеев, они иногда дарили цветы и фрукты. Так-то! Безвозмездно! Проблемы начались, когда его жена поругалась со Скрючиным, который Нрава. Она тогда как раз была беременна, но это не помешало ей похоронить свою подругу, дочь Гнуша, и заняться вплотную махинациями этого хрыща. Брака поддержал ее. Они собирались выгнать Скрючиных с третьего уровня после появления ребенка, ибо дело это требовало нервов и усилий. Вот только через несколько дней после того, как родила Добрянку, она умерла. Врачи заверили, что всему виной осложнения, однако Брака ходил мрачнее тучи. Я часто видел его тогда в «Переплете» и могу сказать, он был очень напуган и взволнован. Именно тогда мы с ним и познакомились поближе. Он боялся за дочерей, потому затих и уступил Механизм на милость Скрючиным. Когда сдулся Нрава, Брака отказывался занять место мэра, но в итоге сдался. Управлять им этим – не побоюсь этого слова – господам с третьего уровня наверняка было в удовольствие. Он не смыслил в политике, зато люди его любили!
– Он меня донимал! – пожаловался Трамиш.
– Просто тревожился, а когда понял, что тебе ничего не грозит, отступился. Он в вас верил, потому наверно пытался незаметно дать то, к чему вы стремились, и желал, чтобы вы поступили так, как не сумел он.
– Как же так! Может, ему и легче теперь, но другим только все усложнил... – заругался подвальщик.
– Провожающие, покиньте площадку! Время чистки! – заголосил охранник.
– Никуда не уходите от Механизма, – потребовал 9Дан. – Я заставлю Добрянку передумать!
– Столько новый впечатлений будет! – проигнорировал его Трамиш. – Походим босиком!
– Полазаем по деревьям! – добавил Грюма.
– Сразимся с диким животным...
–... и если после этого выживем, можно попробовать рвануть к горам!
– Не смейте никуда уходить! – приказал 9Дан.
– Что ты так переживаешь, юный господин! – утешил Грюма, хотя Впрок мог поклясться, что все должно быть наоборот. – Мы умрем счастливыми, обещаю.
– Откуда вам знать? – ляпнул с досады он. – Вы же отравитесь! Разве это не больно? Стойте! Вы уже бывали снаружи? Не один, верно? Он к вам пришел? – Грюма непонимающе пожал плечами, и 9Дан сказал: – Мой папа здесь.
– Неужели, – надзорник вытянул шею и стал вглядываться в толпу. – Где?
– В той стороне.
– О! Вижу!
Грюма вырвался из колонны и засеменил к собравшимся зевакам.
– Не нарушать строя! – загудели охранники. – А ну вернись!