Примерно та же печальная участь постигла второй Механизм. Он строился на равнине, однако после движения земной коры поднялся больше чем на тысячу метров. Величайшее из творений разломило на части, заявляли исторические сводки.
В третьем и пережившем все невзгоды Механизме сегодняшней ночью на внеплановой смене, зевая каждую минуту, страдал 9Дан.
Разумеется, любая работа во дворце – наивысшая честь. Никто не спорит! Разве можно забыть о долге перед Механизмом, когда двадцать пять часов в сутки, четыреста девятнадцать из четыреста двадцати дней в году чудо-машина создавала для горожан условия, пригодные для существования? Всё же, юный господин принес бы больше пользы, попади он в разум.
Лифт застонал и с грохотом затормозил, вынудив задремавшего Впрока вцепиться в стену. Двери открылись, и в кабинку ворвалась тишина безлюдного холла.
9Дан на цыпочках прокрался к шаткому мосту из металлических брусьев и крепкой сетки. С самого первого дня досадной стажировки, вероятно, ещё и раньше, у дряхлого сооружения висела ленточка: «Внимание! Не подлежит использованию!» Конечно же, никто с ним не возился. Зима близилась к середине и зверствовала на всю катушку, чем знатно потрепала убежище. Ремонтников направили на укрепление обветшалых частей туда, во внешний мир.
Ходить по мосту было не так рискованно, как наружу, и путь до надзорных будок сокращался вдвое. 9Дан уже несколько раз пересекал его без неприятностей, так что особо не волновался.
Пройдя где-то треть опасной дороги, он почувствовал, что не в состоянии нормально открыть глаза, и снова отхлебнул кофе. Несколько капель попало на белую рубашку. Впрок попытался прикрыть их галстуком, но услышал недовольный скрип старенького моста – слишком долго на нем задержался – и поспешил вперед.
– Наконец-то! Что у тебя? Пятна? Вот ведь неряха! – Грюма поджидал его, потому выхватил стаканчик раньше, чем стажер остановился. – Почему так мало? Обычно порции побольше!
– Вот если бы вы заплатили… – 9Дан разозлился, но вовремя опомнился и прикусил язык.
Он нырнул в свою будку и плюхнулся на стул. Сидели они в раздельных комнатах. Это якобы должно было повысить внимательность, но пока сильнее вгоняло в дрему. Даже разговором не спастись. Только наблюдать. Наблюдать. Наблюдать...
Шар за смотровым окном так мягко светит… Кто-то колыбельную поет? Нет, просто шум, ненавязчивый такой, легкий. Шшш… Похоже на воду. Шшш… Словно разом объединили сотню бассейнов и вентиляторами пустили по ним воздух из кондиционеров. Так умиротворяет. Так спокойно.
9Дан похлопал себя по щекам и вдруг понял, что очутился вовсе не в будке. Стены исчезли. И разглядывал он не сердце Механизма, а собственные ноги. Обувь пропала. По правилам безопасности ходить босиком запрещалось, но сейчас он гулял один, потому сделал шаг без страха и смущения. Затем, не поднимая головы, посмотрел назад. Следы. «Это песок» – подумал он, хотя никогда с песком не встречался.
Никто с уверенностью не мог сказать, но основная теория сводилась к тому, что третий Механизм был построен в пустыне, оттого-то наверно город внутри него и звался Пустынью, но к рождению 9Дан ландшафт успел неоднократно поменяться.
Считалось, что песок вредил Механизму, и потому ни одной крупицы внутрь не взяли. Юный господин узнал его лишь потому, что видел этот сон несчетное количество раз и перерыл горы информации, чтобы найти сведения о предметах и веществах из него. Голые ступни сейчас отчетливо передавали ощущение зыбкости и мягкости. Интересно, песок, правда, такой? Ведь в легендах он упоминался как неприятное чудовище: грубый, сухой, способный резать и ослеплять, а также забивать нос и рот до удушья.
Снова послышался шепот воды. Раз – и изловчившаяся волна защекотала ноги, слизала следы. 9Дан решился поднять голову. Перед ним стелился пляж, широкий и пустынный. Юный господин хотел полюбоваться на океан, но не смог: шея не поворачивалась – мозг отказывался верить, что та сторона вообще существует. Что еще страшнее, не получилось сделать шага назад.