9Дан предполагал, что с появлением Милуша мало что изменится, однако он ошибался.
– Приближается срок сдачи ваших работ, – предупредил куратор с порога, но внимание его полностью было направлено на Ги. – Надеюсь, вы понимаете, что поблажек не будет.
– Я уже все! – вскочил тот.
Юный Впрок сначала решил, что он сдался. Наконец-то осознал, что не годится в инженеры, но Ги вытащил из горы уродливых рисунков ватман и направился к Милушу. 9Дан и Добрянка переглянулись. «Ничего хорошего», – шепнула она и провела пальцем поперек горла.
Милуш, не сумевший скрыть изумления, принял работу и разложил ее на столе. Он скользнул взглядом по листу. Ги стоял около и насвистывал. Полагал, что так отвлечет от своих неумелых каракуль? 9Дан усмехнулся.
– Неплохо, – сам себе не веря, сказал Милуш и склонился над чертежом. – Немногие берут такую сложную тему, как улучшение преобразователя, особенно стажеры. Почему именно ее? – сглотнул. – Случаем не слышал ничего такого, что тебя сподвигло...
– Спать хочу, – смачно зевнул Ги и почесал затылок.
– Ну что ж, – куратор съежился. – Уж здоровый-то сон ты точно заслужил!
– Что? – зашипела Добрянка. Хорошо, что они сидели на почтительном расстоянии от куратора, а то бы он услышал, и добром бы это не кончилось. – Когда успел?
– Мне откуда знать? – досада накрыла и 9Дан. – Сама же видела, как я недавно смотрел его хлам, не было там чертежей!
– С собой он тоже принести не мог, – принялась рассуждать она. – Его сразу бы загребли на входе и проверили. Если только… – ее так и тянуло на ругательства. – Если только чертеж не был сделан в стенах дворца… возможно, даже в другом отсеке!
Голос сорвался, и последние слова она, сама того не желая, выкрикнула. Ги и Милуш разом подняли головы. Она виновато улыбнулась, а затем начала постукивать карандашом по столу.
– Думаешь, за него Трамиш постарался? – понял 9Дан.
– Да точно он! – завелась она. – Он ему постоянно домашку давал списывать! И его вариант на контрольной решал! Надо сказать!
Она попыталась встать, но юный господин потянулся к ней и схватил за рукав платья.
– Нужны доказательства! – испугался он. – Ведь ты обвиняешь их в невыполнении долга и обмане Механизма. Важно быть уверенным на все сто процентов. Это раз. И два – ты же знаешь, что их ждет, если это правда и она раскроется?
– Ради блага Механизма! – сверкнула глазами Добрянка. – Я и так долго терпела! Если во дворце будут работать такие, как Ги, наше убежище развалится на кусочки, не успеем мы «Ой!» сказать.
– Тогда почему в школе и университете их выходки умалчивала?
– Потому что тогда это были детские шалости, а сейчас это больше похоже на то, что мы хотим Механизм угробить!
Они умолкли, почувствовав на себе тяжелый взгляд Милуша.
– Хотите что-то сказать? – по большей части он обращался к Добрянке. Юный Впрок отпустил ее и вернулся к своему чертежу, словно они и не спорили за секунду до этого. – Если да, то лучше сделать это сейчас, пока я не принял работу и не похвалил ее автора.
Добрянка уставилась на Ги и затихла. Тот продолжал безмятежно напевать песенку из своих личных только-что-сочинений, как будто не из-за него сейчас назревал скандал.
Так протянулась минута.
– Юная госпожа Морок? – нарушил тишину Милуш.
– Ничего, – буркнула она.
– В таком случае… – куратор засиял, улыбнувшись так широко, что казалось, его рот разорвало. – Наш Ги истинный молодец! Есть недочеты, но первые шаги к успеху сделаны! Я пойду договариваться с Хрюшиком о твоем назначении в штат сотрудников. А ты, мой юный друг, можешь отправляться домой. Ты хорошо потрудился и заслужил отдых. Твои стажерские часы на сегодня сохранятся, так что получишь начисления на карточку как за полный день.
– Что? – взвыла Добрянка.
Милуш снова взглянул на нее, ожидая большего, чем вскрик.
Юный Впрок пересел на теперь уже свободное место Ги.
– Не надо, – шепнул он. – Это же наш Ги.
– И что? – огрызнулась она. – Если я его знаю, то долг свой выполнять не должна?