Редко кто приходил в архив, ведь вся необходимая информация предоставлялась в банках. Знать больше – тратить время не на Механизм, а на глупости. Выживание не терпит праздности. В любом случае документы из некоторых памяток можно было считать только с разрешения начальства. Добрянка обратилась на прямую к Хрюшику и попросила позволения искать старые записи о строительстве Механизма.
– Это же элементарные мысли прежних людей, – удивился Хрюшик. – Мы даже обозначения сейчас во многом используем другие, более подходящие.
– Благодаря им мы все еще живы, – настаивала Добрянка. – Иногда в простоте и скрыто решение. Понимаете, я хочу изменить Механизм. Когда я была в комнате разума, то поняла, насколько машина перегружена. Знаете, в ней столько наворотов, как будто кто-то соревновался в самолюбовании, а не в улучшении работоспособности. У кого оригинальнее и бесполезнее идея, тот и умница! Я же хочу упростить разум, выкинуть лишнее. Мне нужно знать, как он виделся тем, прошлым изобретателям. Из-за груза обновлений я не могу уловить его истинный дух.
Хрюшику понравился ее монолог. Он выдал разрешение с превеликой радостью.
– Самая толковая! – бормотал он. – Ты самая толковая из всех!
И она продолжила рыться в архивах. Несмотря на то, что изучение старых чертежей использовалось как прикрытие, она откопала их. Совершенно случайно, но все же сохранила себе.
На поиски информации о Полуденной Тени ушло много сил. Если бы ей кто-то помогал перебирать свалку водянистых статей и анонимных очерков, то значительно бы ускорил процесс. Однако Добрянка не желала посвящать лишних в свои планы. Она и записи-то про задачу отдала через не хочу, а уж разделять с кем-то почести за раскрытую тайну для нее хуже пыток.
Сейчас она так увлеклась исследованиями, что ничего вокруг не замечала. В голове вертелась только одна мысль, которая не давала спокойно даже завтрак съесть: события прошлых лет повторялись, а значит, наверняка было связующее звено. Единственный, кто пока приходил на ум, это Ги.
С горем пополам, перерыв четверть архива и тратя все свободное время – с конца зимы до середины весны – она все-таки нашла, что искала, но и здесь ее ждала всего парочка хилых выдержек, ужатых до такого предела, что плакать захотелось. Навряд ли что будет на других памятках. Разные источники информации об одном событии всегда хранилась вместе. Зато были фотографии.
Дядюшка Скрючин не соврал. Некий Горда П-12. Добрянка была готова поклясться, что поверила бы любому, кто сказал, что это Ги. Естественно, нормально умытый и причесанный, да к тому же еще не раздражающий своей дурацкой улыбкой и бессмысленным взглядом. Горда ухмылялся людям, лица которых исказились в злости и ненависти. В той, которую они сейчас продолжали выказывать и его сыну.
В одной из статей Добрянка обнаружила знакомое ей имя, Грюма. Он был другом Горды, видимо, поэтому сразу же поверили, когда он свидетельствовал против него. Грюма случайно заметил, как Горда сопровождал дочь Скрючина до лифта, но предложил пойти путем покороче и затолкал девушку в переулок, хотя она отказалась уходить с главной улицы.
"А Грюме не свойственна предвзятость", – подумала Добрянка. Вот 9Дан наверняка бы стушевался, а Трамиш бы молчал, потому что другу-убийце доверял бы больше, чем правительству, или вообще стал сообщником.
Жертвами были разные люди, но все они тоже имели высшее образование и совсем не относились к числу глупцов. Жестокость, которую проявил Горда, объяснялась психическими расстройствами. Он считал, утверждали новости, что эти люди мешали ему достичь своей цели, стать лучшим, превзойти остальных. Ги, кажется, сейчас тоже на этом помешан.
Рапорт сообщал, что других подозреваемых не было. Донесение Грюмы шло дополнением.
Несмотря на улики юная госпожа чувствовала себя не в своей тарелке. С одной стороны очевидно, что Ги причастен к сегодняшним преступлениям, с другой – это пока ничем не подтверждено.
Добрянка не стала скачивать статьи. В конце концов, при проверке банка данных она должна показать, что искала именно чертежи и ничего более.
Она вернулась к вычислениям Бумбаха. Еще и отругала себя: столько времени потратила впустую! На то, о чем ей и так все говорили! Однако она слишком хотела найти опровержения версии 9Дан – Ги не виноват! Ги хороший! – и ничего вокруг себя не замечала. Почему? Всегда легче ненавидеть, чем признать свою ошибку.