Первые дни после праздников я побаивалась Аниты Манцур. Разозлившись, она могла вполне наплевать на все возможные последствия и подловить меня хоть где. Да в той же уборной. Но, к счастью, в школе она не появлялась. Не давала себя забыть и Запевалова. Хорошо хоть она не настолько отчаянная, как Манцур и старается, чтобы всё было шито-крыто. Иногда я ловлю на себе ее взгляд - она словно говорила мне: "Не думай, что тебе сошло с рук твое предательство. Ты еще за всё поплатишься". Но пока Запевалова ограничивается лишь мелкими пакостями. Разумеется, делает их не сама, на это есть другие, такие как Зубков. Несколько дней назад, например, он состряпал фотожабу - моё лицо и чье-то голое туловище - и разослал mms всему классу (в том числе и мне), а, может, еще и в интернете разместил. Нашим его послание пришло прямо на уроке, судя по тому, как все, один за другим, полезли в свои телефоны и через пару секунд начали смеяться и оборачиваться в мою сторону. Только Диме не отправил, ну а я постеснялась показать зубковские художества. Хоть все и понимают, что это фотошоп, но все равно мне было стыдно и неприятно.
В другой раз, буквально позавчера, всё тот же Зубков подложил на мой стул дохлую мышь. Даже не знаю, что бы я делала, если бы не Дима - до того боюсь и брезгую любых грызунов. А он, когда мы подошли к нашей парте и увидели "сюрприз", спросил с наездом:
- Кто забыл?
Все конечно же молчали, подхихикивали, но некоторые покосились на Зубкова, хоть и одобрительно, мол, хорошая шутка, но тем самым выдали его. Дима молча подошел к нему, сгреб за шкирку и поволок к моему месту. Зубков завопил: "Пусти! Пусти!". Айрамов было встал на их пути, но Дима отпихнул его одной левой да так, что Марат с грохотом бухнулся на стулья. Боксер называется!
- Ты у меня ее сейчас жрать будешь, - и, всё так же удерживая Зубкова за воротник, стал с силой клонить его лицом к моему стулу.
- Пусти! Я уберу, уберу, - заскулил тот.
Дима выпустил его. Зубков тут же убрал мышь.
- Стулья меняй.
Зубков без разговоров потащил мой стул за свою парту, мне принес другой. Запевалова наблюдала всю эту сцену с нескрываемым презрением. А под конец сказала:
- Егор, ты - лох.
Я же прониклась к Диме еще большим восхищением, хотя, казалось, куда уж больше...
Кроме того, я в очередной раз убедилась, какой живой и острый у Димы ум! Низкие оценки, оказывается, это далеко не показатель настоящих способностей человека - разве что это говорит о его прилежании. По технологии и физкультуре у него, само собой, выходила пятерка. Неожиданно для всех (кроме меня) контрольную за четверть по истории он тоже написал на пять. А по литературе Дима и вовсе "убил" Тамару Ивановну. Прежде на уроках она его не спрашивала. Было такое, что сочинение он написал на "отлично", но тогда Тамара Ивановна решила, что он его просто из интернета скопировал. Большинство же уроков, по крайней мере, до того дня, когда я выступила на собрании, он и вовсе прогуливал. И вот теперь она решила его погонять: мол, оценок мало, сплошные "энки", конец четверти, а что выводить неизвестно. На самом деле, мне кажется, Тамара Ивановна не простила ему тот выпад насчет Столыпина, вот и пыталась подловить его на литературе, раз на истории не вышло. Потому что она без всякого предупреждения стала спрашивать его по книге Приставкина "Ночевала тучка золотая", а мы только-только к ней приступили. Она даже толком ничего не задавала. И тут спрашивает:
- Читал?
А он:
- Ну, читал когда-то.
Мы все упали, в переносном смысле, конечно. Когда-то?! И она удивилась:
- То есть?
- Ну, читал в детстве. Лет в десять.
- И что ты можешь нам сказать? А чем эта повесть?
Дима призадумался буквально на миг, затем сказал:
- О многом. О геноциде, о...
- Ну, ты хотя бы сюжет в двух словах расскажи, - тон у Тамары Ивановны был ехидный, как будто она заранее уверена, что Дима не ответит.
Дима усмехнулся:
- Вторая мировая. Сталин за неспортивное поведение согнал чеченцев и в товарняках выслал к казахам. Кого выслал, а кто и попрятался и при случае жестко мстил. Туда, в Чечню отправляют детский дом, типа там для детей будет спокойнее. А среди их - два пацана, братья и, по-моему, даже близнецы. Они то сбегают, то возвращаются. Потому что жизнь в приюте - ад. В очередной их побег чеченцы убивают всех и сжигают приют. Потом убивают и одного из братьев. Зверски. Второму удалось спрятаться. Потом он вроде сдружился с чеченским пацаном, и вместе они уехали оттуда.
- Ну, ты, конечно..., но в принципе..., - только и промямлила Тамара Ивановна. Потом, подумав, добавила. - Ну, хорошо. А какая главная идея повести?
- Я же сказал - геноцид. Сталин уничтожал чеченов, чечены - русских. Вражда наций. А пострадали, как всегда, невиновные. Конкретно здесь - погибли дети.
- Садись, - Тамара Ивановна была заметно обескуражена и больше ничего у Димы не спрашивала. Оставшийся урок она рассказывала почти то же, но подробнее. Вот такой у меня Дима!
Зато с другими предметами - полный завал. Я решила помочь ему по алгебре и по английскому. Заодно и повод появился пригласить к себе в гости или самой напроситься.
Глава 19
Дима
Теория о половинках
Всю следующую неделю я так и ходил с Таней. Предлог все тот же - я ее защищаю. Но мне и самому с ней было хорошо, даже школьные уроки не казались так уж в тягость. Мы болтали о том, о сем. При мне она уже почти не зажималась, и я хоть услышал, наконец, какой у нее смех. А это ведь тоже важно. Неудачный смех, ну, там гогочущий, писклявый или хрюкающий, в общем, вариантов - масса, вполне может свести на нет первое приятное впечатление. Но у нее, к счастью, оказался смех мелодичный и нежный. Смеяться бы ей и смеяться с таким смехом.
Хомячки ее не трогали, по крайней мере, при мне. Но обстановка в классе была накаленной. Думаю, выскочка вряд ли забудет Танин выход из-под печки и при первом удобном случае отомстит ей. И это меня серьезно напрягало. Была бы эта Запевалова пацаном - вопросов бы никаких, а так...
- Надо с твоей подругой что-то делать, - сказал я Тане, кивнув в сторону выскочки.
Она испуганно взглянула:
- Что?
-Мочить, конечно. Да, шучу. Не знаю. Не решил пока. Выпилить бы ее из школы, но так, тихо-аккуратно, а то оставлять все на самотек опасно. Для тебя.
Таня улыбнулась. Улыбка у нее тоже красивая, да...
Под конец четверти нам чуть не на каждом уроке заряжали контрольные и проверочные. Я бессовестно списывал у Тани, а если давали два варианта, то она успевала сделать и за себя, и за меня. Особенно насела на меня англичанка, потому что как-то так получилось, что ее уроки я почти все прогулял. Но она оказалась понимающей. Пару ставить повременила. Дала на дом какой-то тест.
- Вот, Расходников, сделаешь перевод текста. Ответишь на вопросы. Там ниже смотри. И на обратной стороне еще задания по грамматике. Выполнишь все, будет тройка.
После школы мы пошли ко мне. И эта была полностью инициатива Тани. Я ей признался, что мой английский застрял где-то на уровне start, restart, play on и game over. Ну и еще по мелочи.
- Давай, я сделаю твое задание? Мне раз плюнуть. Честно! Только ко мне, наверное, не получится. У меня сегодня папа дома. Он..., - Таня запнулась.
- Да, понятно. Ну, можем и ко мне.
Пока Таня в моей комнате корпела над английским, я, как радушный хозяин, суетился на кухне. Заварил чай, нарезал батон, сыр, колбасу. Сунул в микроволновку бабкин фирменный пирог. Микроволновка тренькнула - готово. И в дверь тоже позвонили. Я решил, что вернулась бабка. Открыл без всякой задней мысли. Но это оказалась Анита. Я даже онемел, как удивился. Она бесцеремонно ввалилась, пока я стоял и хлопал глазами.