- Этой идиотке Майе я еще припомню вчерашнее собрание! Но сперва разберусь с нашим зверьком.
- С каким зверьком? - не поняли мы.
- Загнанным. Да, Антоша?
Бородин и сам забыл, как назвал Волкову. Но с этого момента прозвище "зверек" прилепилось к ней накрепко.
- А еще Майя сказала, - вспомнила Лукьянчикова, - что будет теперь следить, как мы обращаемся с новенькой. И чуть что - сразу поведет нас к Карге.
- О чем и речь! - подхватил Бородин. - Глупо сейчас лезть на рожон. То есть не глупо, конечно. Опрометчиво...
Бородин взглянул на Женьку с опаской - вдруг та оскорбилась на слово "глупо". Но та не стала цепляться к неосторожному словцу, а, в принципе, могла бы - водится за ней такая привычка.
- А ты прав, Бородин. Ты прав, - неожиданно для всех согласилась Запевалова. - Нужно переждать, а уж потом... Но! Совсем не отреагировать тоже нельзя. Поэтому мы не будем с ней общаться. Полный игнор. Никто не должен с ней разговаривать. Ни единым словом. Ни при каких обстоятельствах. Пусть она знает, как мы ее презираем.
А то она не знала! Но я все равно облегченно вздохнула. Не то чтобы переживала за Волкову - честно говоря, хоть мне и было жалко ее моментами, но, по большому счету, никакой симпатии она у меня не вызывала. Просто участвовать в очередных разборках мне совсем не хотелось. Так что бойкот - это еще куда ни шло.
Лукьянчикова по просьбе Запеваловой разослала всем смски с предупреждением. Только с Элей Смирновой решено было поговорить лично - кто знает, вдруг Майя проверяет телефон дочери.
***
Сначала все шло более или менее гладко. Во-первых, после той сцены в раздевалке Волкова недели две вообще не появлялась в школе. Позвонила классной и сказалась больной. Но потом Майя решила навестить ее дома и выяснила, что Волкова вовсе не болела, а внаглую прогуливала. Утром уходила, якобы на учебу, в обед возвращалась. Мать Волковой, как выяснилось, даже не подозревала, что ее дочь не ходит на занятия.
В итоге вернули загулявшую овечку в храм знаний, а за вранье и прогулы ее сама директриса вызвала к себе на ковер и битых два часа "проводила беседу", после чего Волкова и правда выглядела как больная.
Ну а, во-вторых, за это время негатив немного повыветрился, и когда она вышла, страсти уже не бурлили. Так что вполне получалось просто не замечать ее. Да и сама Волкова не рвалась ни с кем общаться. Молча приходила, молча уходила. И вроде бы даже Запевалова успокоилась, перестала, по крайней мере, беситься и восклицать, как она ненавидит новенькую.
Но, как оказалось, это было лишь временное затишье...
Началось всё с биологии. На уроке нам дали карточки с заданиями для самостоятельной работы. Вот только проверять надо было друг у друга с соседом по парте - вечно наша биологичка придумывает всякие нестандартные приемы, наверное, чтобы нас заинтересовать. Ведь понятно, что мы сами себе пятерок понаставим.
Эля Смирнова, как и все, задание старательно сделала, а когда настало время проверки, до нее дошло, что она в паре с Волковой. Ей и так нелегко приходилось все эти дни - сидеть с человеком рядом и не сметь заговорить. Даже случайно. Эля перепугано заозиралась по сторонам, наткнулась взглядом на Запевалову, которая тоже оценила двусмысленность ситуации и с интересом наблюдала, как себя поведет Смирнова. А та, ни слова не говоря, даже не отпрашиваясь, выбежала из класса. Всё бы ничего, но биологичка после урока подошла к Майе и рассказала ей про Элины "странности". Их разговор засекла Шошина и передала нам. Так что Запевалова успела обработать Элю прежде, чем Майя смогла ее расспросить.
- Сболтнешь про бойкот, с тобой то же самое будет, - пригрозила Женька. - А Майе скажи, что живот заболел или затошнило, в общем, сама придумай.
Эля, видимо, все Женькины указания выполнила, потому что Майя нам этот случай ни разу не припомнила.
Зато спустя два дня, на уроке технологии, ситуация, можно сказать, повторилась. Только теперь напрягаться пришлось не только Эле Смирновой, а всем нам. На уроке мы пекли блины, потом пробовали друг у дружки. Еще и мальчишек позвали угоститься. Те, конечно, примчались с радостью - смели всё под чистую. А к блинам Волковой, естественно, никто не притронулся. Галина Ивановна, наша учительница по технологии, это заметила и велела отведать стряпню Волковой. Никто и с места не двинулся. Как она только нас не упрашивала, а потом и требовала, мы, ничего не поясняя, отказывались брать ее блины. Тогда Галина Ивановна рассердилась и влепила нам всем по тройке, ну а Волковой поставила пятерку. Это было очень несправедливо и обидно! Девчонки, выходя из кабинета, специально толкали ее локтями и потом всю перемену возмущенно обсуждали Волкову и ее блины. Я попробовала встрять:
- Ну, это же Галина Ивановна поступила несправедливо. Волкова же ничего такого не сделала.
На меня сразу все зашикали. Подошла Женька:
- Ты что, Зверька защищаешь?
- Я просто хочу быть справедливой.
- Ну-ну. Еще сбегай к Зверьку, пожалей ее, бедную.
- Да причем тут Волкова! Это же Галина Ивановна...
Тут Запевалова наклонилась ко мне и на ухо прошептала:
- Только потому что мы - друзья, я тебе советую, прикуси язык. А то договоришься.
Я сразу же замолкла - еще бы не замолкнуть после такого недвусмысленного предупреждения. На меня и так стали коситься, как на врага народа.
Последней каплей стал инцидент на уроке английского, на следующий же день после блинов. Алена Игоревна накануне задала на дом выучить диалог, а рассказывать вызывала по двое по своему выбору. Мне, например, в пару навязала Умрихина. А он - дуб дубом в английском. Я свою реплику произнесу, а он молчит. В общем, через пень колоду кое-как до конца добрались, но все-таки мне она поставила пятерку, а Умрихину - двойку. Потом еще несколько пар отчитали, и напоследок Алена Игоревна вызвала Запевалову с Волковой. Все затихли - что будет?
Волкова начала первая. Женька - молчок. Только желваки туда-сюда ходят, и ноздри растопырены, значит, злится. Алена Игоревна подсказывала-подсказывала, в итоге сама все Женькины реплики произнесла. Надо сказать, Волкова так себе рассказывала, спотыкалась, сбивалась, путалась, о произношении вообще молчу. Но Алена Игоревна тем не менее поставила ей пятерку. Еще и речью разразилась, что, мол, ей, бедненькой пришлось на себе всё вытягивать, потому что кое-кто не удосужился выучить уроки. А Женька, я больше чем уверена, этот диалог знала не хуже самой Алены. Ну а получила, конечно, пару. У нас в этом отношении Алена Игоревна выбрала очень странную тактику: двоечников поощряет за любую мелочь, вытягивает, как может, бессовестно завышает им оценки, за произношение вообще не гоняет. А к отличникам постоянно придирается. Чуть какая ошибочка, самая незначительная - сразу снижает на балл. Говорит: "Я знаю, что ты можешь лучше. А сегодня ты недостаточно постаралась".
Вот и здесь для Волковой она явно расщедрилась, потому за ее тык-мык максимум можно было поставить тройку. Ну а Запеваловой вообще шанса не дала. Хотя, если по справедливости, то Волкова ведь в этом не виновата. Просто так получилось. Но у Женьки невиноватых не бывает. К тому же Майя усугубила положение - позвонила ее родителям пожаловаться на плохие оценки.
- С Майей я еще разберусь, - сказала Женька. - А Волковой - конец!
Она собрала весь класс после уроков в актовом зале и объявила, что назавтра мы должны устроить новенькой судный день.
- Если кто-то не хочет быть со всеми вместе, пусть скажет это прямо здесь и сейчас, - велела она, обводя каждого подозрительным взглядом. - Ну? Кто желает остаться в сторонке?
Никто, само собой, не пожелал. А, может, как и я просто струсили.
Это было позавчера.
***
Расправу решили учинить сразу после занятий. Весь день Волкову гнобили как прежде, когда она только пришла к нам. Швыряли в нее всем, чем ни попадя, говорили гадости, откровенно угрожали.