– «Веймут»? – стражник покачал головой. – Этот корабль не был списан, по крайней мере, до самого последнего времени. Нет, «Веймут» хорошо оснащен для плавания в океане. Вчера он поднял паруса, чтобы отправиться в Сидней. Это в Новом Южном Уэльсе, в Австралии.
Эмелин схватила брата за рукав:
– Коннор, я не понимаю. Где...
– Обожди немного, – прошептал он и повернулся к стражнику. – Что вы хотите этим сказать? Что мой отец послан на каторгу?
Пожилой стражник кивком головы подтвердил догадку Коннора.
– Но... но вы же сказали, что он освобожден.
– Я сказал – выпущен, – резко ответил стражник, в его голосе зазвучало нетерпение. – Выпущен из Милбанкской тюрьмы, но не освобожден от наказания.
– А как же насчет выходного билета? – продолжал настаивать Коннор.
– Большинство людей, у которых длительные сроки заключения и которые направляются на каторгу, получают выходной билет, чтобы их могли использовать за пределами тюрьмы, в качестве рабочих. Затем, когда срок билета истекает, этих людей возвращают назад. И поверь мне – сидеть в сиднейской тюрьме намного хуже, чем в лондонской.
– Но этого не может быть, – запротестовал Коннор.– У моего отца назначено слушание на следующей неделе. Я собираюсь...
– Оно уже было, – перебил стражник. – Дата была перенесена на прошлую среду, номер восемьдесят четыре – четырнадцать был признан виновным и посажен на корабль и прошлую пятницу, – на губах стражника заиграла легкая усмешка. – У бедолаги, наверное, было много влиятельных друзей – или врагов,– чтобы с их помощью так быстро пройти слушание и отправиться в Австралию еще до того, как высохли чернила на приговоре суда, – он сделал паузу, затем добавил: – Теперь, вы двое, лучше бегите-ка отсюда, здесь вам больше нечего делать.
Когда стражник повернулся, чтобы уйти, Коннор крикнул ему вслед:
– «Веймут»... Вы сказали, что он поднял паруса?
Стражник обернулся:
– Вчера. Сейчас он плывет по каналу.
– Он зайдет в Портсмут?
– Корабль сильно перегружен и не будет останавливаться, по крайней мере, до самого Лиссабона, – стражник быстрым шагом пошел прочь.
– Проклятье! – пробормотал Коннор.
Затем он увидел, что сестра вот-вот готова заплакать, и ласково погладил ее по щеке кончиками пальцев:
– Не нужно плакать. Все будет хорошо.
– Н-но отец... он... его здесь нет.
– Только один день. Я найду его и привезу назад. – Коннор обнял сестру. – Пойдем, Эмелин. Нельзя терять ни минуты, у нас много дел.
XIV
– Я не пойду вниз, – снова повторила Зоя Баллинджер, держа в руках книгу и делая вид, что увлечена чтением.
Она передвинулась на низком диване и повернулась к окну, спиной к своей матери, стоявшей в дверях.
– Ну, перестань капризничать, – строгим голосом произнесла Сибилла.
Войдя в комнату, она подошла к дочери и выхватила книгу из ее рук. Прочитав заголовок, нахмурилась:
– Вальтер Скотт, по-твоему, лучший компаньон, чем Бертран Каммингтон и его родители?
– В нем намного больше жизни, – отпарировала Зоя, потянувшись за гомиком «Айвенго».
– Но здесь же все – сплошные фантазии, – Сибилла скривила губы, как будто попробовала какую-то отраву. – Истинная жизнь гораздо менее драматична. И твоя жизнь, кстати, может послужить хорошим сюжетом для истории о старой деве, если ты не станешь стремиться с большим энтузиазмом получать хоть немного удовольствия от повседневных радостей жизни.
– Таких, например, как пить чай с Каммингтонами?
– Вот именно, – Сибилла бросила книгу на кровать Зои, заправленную расшитым покрывалом. – И таких, как поездки по субботам в парке с подходящими молодыми людьми.
– Но сегодня только вторник, мама, – огрызнулась Зоя, скрещивая руки на груди.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Я говорю о замужестве, которое положит начало твоей собственной семье.
Зоя с изумлением посмотрела на мать:
– И ты называешь это повседневными радостями жизни? И ты хочешь, чтобы я выбрала мужа и основала эту самую семью с такой же легкостью, как и... как и согласилась бы прокатиться по парку?
– Ты знаешь, что я имею в виду, – отозвалась Сибилла неожиданно мягким тоном.
Она присела рядом с Зоей на диван и взяла ее за руку.
– Ты не можешь жить в мире фантазий, моя дорогая. Внизу ждет прекрасный, достопочтенный человек, который предложил тебе свою руку и сердце. Я не думаю, что тебе когда-либо удастся найти кого-нибудь, более подходящего твоим запросам и, – Сибилла понизила голос, – твоему темпераменту. А ты заставляешь его ждать своего ответа уже больше месяца – ответа, который, заметь, совершенно очевиден для всех, кто тебя любит, – она погладила Зою по руке. – Почему бы тебе не спуститься вниз и не отправиться к Каммингтонам? Они так любезны, лично пришли и пригласили тебя.
– Я... я еще не готова к замужеству, – голос Зои звучал не очень убедительно.
Улыбнувшись, Сибилла встала с дивана и мягко потянула дочь за руку, поднимая ее на ноги:
– Никто и не ждет, что ты спустишься вниз и будешь давать клятву верности. Я просто хочу, чтобы ты проявила вежливость и дала Бертье понять, что его внимание к тебе не осталось полностью проигнорированным.
Зоя вздохнула и пожала плечами, признавая свое поражение:
– Если это так необходимо, мама. Но пусть только разговор зайдет на тему замужества...
– Я этого не допущу. Обещаю.
Зоя мягко тряхнула медными локонами, свободно ниспадавшими на плечи:
– Тогда я спущусь вниз через пять минут. Мне нужно немного припудриться и уложить волосы.
– Но ты выглядишь просто восхитительно, – начала было возражать Сибилла, затем передумала. – Я передам Каммингтонам, что ты вскоре к нам присоединишься.
Она прошла через комнату, на мгновение задержалась в дверях и оглянулась на свою дочь. Зоя была одета в обворожительное яркое платье из светло-зеленого атласа, оставлявшее открытыми ее плечи. Платье украшал кружевной воротник, придававший ему довольно скромный, хотя и вовсе не строгий вид.
– Да, ты действительно выглядишь восхитительно, – повторила Сибилла, затем повернулась на каблуках и вышла в коридор.
Удрученно вздохнув, Зоя посмотрела на свое отражение в зеркале. Она провела руками по бокам, нахмурившись при виде обтягивающего платья, которое слишком откровенно подчеркивало достоинства ее фигуры. Девушка подняла края гофрированного воротника, укладывая его повыше на плечи, затем тщетно попыталась подтянуть и взбить спереди пышную сборку так, чтобы она прикрыла волнующую выпуклость ее грудей.
– Пять минут, – прошептала Зоя, снова хмурясь на свое отражение в зеркале.
* * *
Когда Зоя через пятнадцать минут вышла в гостиную, она выглядела очаровательно и в то же время целомудренно в длинном платье из коричневой кружевной тафты со скромными свободными рукавами и высоким воротничком в стиле королевы Елизаветы.
– Зоя, ты выглядишь превосходно, – заметила мать, беря ее за руку, чтобы представить гостям.
По тому, как мать сжала ее руку, Зоя почувствовала, что она была далеко не в восторге от наряда, который выбрала дочь.
Они прошли через комнату к лорду Генри и леди Вирджинии Каммингтонам, которые уже стояли, поднявшись со своих мест. Бертран находился неподалеку, возле камина, вместе с Остином и Седриком Баллинджерами. Он что-то прошептал им и направился к своим родителям.
– Было так любезно с вашей стороны, Зоя, присоединиться к нам, – каким-то натянутым голосом сказала Вирджиния.