– Мойша с вами?
– Он с моим братом. Это письмо предполагалось доставить после того, как Коннор уедет, но я... я пришла сейчас.
– Что случилось с Коннором? Где он?
– Коннор... он... – срывающимся голосом произнесла Эмелин. Глаза ее наполнились слезами, и она воскликнула. – О, мисс Зоя! Я так обеспокоена!
Зоя подбежала, обняла девушку и прижала ее к себе, шепча какие-то успокаивающие слова. Когда Эмелин немного пришла в себя, Зоя осторожно произнесла:
– Я хочу помочь, но вы должны рассказать мне, что собирается делать Коннор.
Подавшись назад, Эмелин достала носовой платок из внутреннего кармана своей шерстяной накидки и несколько раз приложила его к щекам и глазам. Сложив платок, но все еще крепко сжимая его в руках, девушка тяжело вздохнула и объявила:
– Мой брат отплывает в Австралию.
– Коннор? В Австралию? – лицо Зои побледнело, слова застревали в горле. – Но... Но зачем?
– Он отправляется вслед за своим отцом.
– Для того, чтобы привезти его назад? – все еще не веря в услышанное, переспросила Зоя и, получив в ответ от Эмелин утвердительный кивок головой, добавила: – Но когда? И как он раздобыл деньги на покупку билета?
Эмелин опустила глаза и покраснела:
– Он не покупал. Он... он поехал в Портсмут; Мойша поможет ему незаметно пробраться на борт.
– Спрятаться на борту корабля, который отплывает в Австралию? Но это же чистое безумие. Его найдут и сдадут портовой службе безопасности.
– Коннор об этом знает. Он говорит, что запрыгнет на борт перед самым отплытием.
– Господи, только не это! Его же наверняка повесят! Когда Эмелин снова заплакала, Зоя вдруг осознала весь ужас тех слов, которые она только что произнесла. Снова прижав к себе сестру Коннора, девушка произнесла торжественным тоном:
– Я не допущу этого, обещаю.
– Я... я не хочу п-потерять Коннора.
– Мы не потеряем его, Эмелин. Клянусь тебе, не потеряем.
* * *
Лорд Седрик Баллинджер обошел вокруг стола из красного дерева, стоящего в библиотеке, и сел, указав Остину на один из стульев, а Зое – на другой.
– Это довольно невежливо, – сказал он, кладя руки на отполированную до блеска поверхность стола. – Наши гости до сих пор здесь, а ты занимаешься этой... девчонкой...
– Эмелин Магиннис, – твердым голосом произнесла Зоя, она все еще стояла рядом со своим стулом. – Эта девчонка, сидящая в кэбе, приходится дочерью Грэхэму Магиннису. Разумеется, ты знаешь, кто он такой.
– Это очень старая история, – резко сказал Седрик. – Грэхэм Магиннис меня уже давно не интересует.
– О, нет, вовсе нет, – Зоя сделала вид, что поверила его словам. – И, конечно, без твоей помощи Грэхэм был отправлен на корабле к берегам Австралии.
Седрик прищурил глаза и пристально посмотрел на дочь. Затем перевел взгляд на сына:
– Зоя права? Грэхэма увезли в Австралию?
– Но ты ведь сам прекрасно об этом знаешь, отец, – сказала Зоя.
Седрик, однако, знаком приказал ей замолчать и сесть на свое место. Зое ничего не оставалось делать, кроме как уступить требованию отца.
– Скажи мне, сын, какое ты ко всему этому имеешь отношение?
Остин не стал уклоняться от ответа, выражение его лица было твердым и решительным:
– Я ничего не делал. Но наша система правосудия вынесла свой окончательный приговор, и мистер Грэхэм Магиннис был призван к ответу за свои поступки по всей строгости закона.
– Но мне ничего не было сказано.
– Я не думал, что в этом есть крайняя необходимость. В конце концов, Грэхэм провел в тюрьме – сколько уже? – шестнадцать лег? Какая нам разница, закончит ли он оставшиеся четырнадцать в стенах тюрьмы или как свободный каторжник в Новом Южном Уэльсе?
– Свободный? – гневно крикнула Зоя, она вскочила со своего стула и указала пальцем на брата. – Грэхэм был послан на рабскую работу в Австралийскую колонию! Это ты называешь свободой?
– Я сделал так, чтобы он получил выходной билет. – Остин резко подался назад и тоже встал, чтобы оказаться лицом к лицу со своей сестрой. – Ему больше не придется созерцать тюремные стены, он будет преспокойно жить там.
– Так это был ты? Так значит, именно ты заплатил за то, чтобы Грэхэма убили?
– Довольно! – вмешался Седрик, вставая из-за стола и протягивая руки к обоим своим детям. Повернувшись к сыну, он провозгласил: – Я хочу знать правду. Ты действительно замешан в этом деле?
Остин посмотрел сперва на отца, затем на сестру, после чего сказал спокойным, ровным тоном:
– Я не имею никакого отношения к делу об этом стражнике. Насколько можно судить по заключению суда, сын Грэхэма настолько сильно забил голову бедолаги мыслями о возможной свободе, что когда тот этой свободы не получил, то в отчаянии бросился на стражника.
– И ты хочешь, чтобы мы поверили..?
– Довольно, Зоя! – Седрик взмахом руки попросил Остина продолжать.
– Что касается самого слушания, то да, я действительно сделал так, чтобы его дата была изменена, и даже нашел причину присутствовать на нем, – со следующими словами он обратился к Зое: – Но я не сделал ничего такого, что могло бы повлиять на решение суда. Я только попытался убедить судей в том, что семейство Баллинджеров не будет возражать, если мистеру Магиннису выдадут выходной билет и он получит возможность провести остаток своих дней за пределами тюрьмы.
Остин снова сел на стул, лицо его озарила победная улыбка.
Повернувшись спиной к брату, Зоя положила ладони плашмя на стол и приблизилась к отцу:
– Он не все тебе рассказал. Я уверена, что он и Эдмунд заплатили стражнику за убийство Грэхэма Магинниса. Так же, как и наняли двух бандитов, чтобы сделать то же самое с Коннором.
– Довольно! – закричал Седрик; неожиданно подавшись вперед, он ударил дочь по щеке. – Как смеешь ты обвинять свою собственную семью в... в совершении убийства!
Зоя отпрянула, ошеломленная скорее поведением отца, чем болью. Она стояла, держась за щеку, стараясь сдержать слезы, стоявшие в ее глазах, и переводила взгляд то на Седрика, гневно сжимавшего свои кулаки, то на Остина, спокойное лицо которого говорило само за себя.
Опустив руку, Зоя ткнула пальцем в сторону Седрика:
– Ты ведь знал об этом, не так ли? Все это дело от начала до конца было разыграно тобой – все для того, чтобы сохранить внешние приличия. Ты, наверное, не хотел знать все детали этого дела такими, какими они были, но все же действительно знал. У тебя самого, наверное, тоже руки в крови.
Лицо Седрика перекосилось от ярости.
– Убирайся отсюда! – завизжал он. – Убирайся из моего дома!
Зоя опрометью бросилась из комнаты, побежала по коридору... и чуть не сбила с ног Бертрана Каммингтона, поворачивая за угол.
– Все в порядке? – спросил он, хватая Зою за руку. – Я просто решил пойти и посмотреть, не...
– Нет, все не в порядке! – тело Зои напряглось, как натянутая пружина, но она сделала над собой усилие, чтобы не оттолкнуть Бертрана.
– В чем дело, Зоя? – мягким голосом спросил Бертран, поднимая ее лицо за подбородок. – Я могу чем-либо помочь?
– Нет, Бертье, никто ничем не сможет мне помочь. Это... это очень личное.
– В этом замешан тот молодой человек?
Зоя удивленно посмотрела на Бертрана.
– Вы знаете, кого я имею в виду. Я не слепой, хотя, наверное, и глупый. Очевидно, в ваших мыслях есть кто-то еще. Из того, что, кажется, происходит... ну, я должен заключить, что это тот самый человек в экипаже – тот, которого мы встретили на пути в Пикадилли, – когда Зоя ничего на это не ответила, Бертран произнес вызывающе: – Скажите мне, что я ошибаюсь, и я навсегда выкину это из головы.
Посмотрев Бертрану прямо в глаза, Зоя мягко коснулась его щеки и прошептала:
– О, Бертье, пожалуйста, забудьте обо мне. Найдите себе привлекательную, любящую вас девушку и обзаведитесь, наконец, семьей.
– Но мне нужны именно вы.
– Я не могу вам принадлежать, – произнесла Зоя тоном, не оставляющим никаких сомнений в ее словах.
Бертран как-то разом вдруг обмяк, плечи его опустились: