На левом, или западном, краю площади находилась Датская фактория, которую Новая китайская улица (Нью-Чайна-стрит) отделяла от следующей группы, составляемой Испанской, Французской и факторией Чуньго. Старая китайская улица (Олд-Чайна-стрит) проходила между Чуньго и самой большой группой факторий: Американской, Паошуньской, Имперской, Шведской, Лунг-шуньской и Фунг-тайской. Затем шла небольшая улочка, известная под названием Аллея Го (Го Лэйн), и, наконец, Новая английская, Голландская и Речная фактории. За ними протекал неглубокий, грязный ручеек, который дал название Речной фактории и отмечал восточную границу иностранного квартала. Именно в этой фактории в качестве гостя компании «Жардин, Матесон & Ко» остановился Росс Баллинджер. Компания «Жардин» арендовала четвертый дом фактории и была поэтому известна, как Речной Дом Номер Четыре.
По обоим краям, восточному и западному, с кварталом факторий граничили гунханы – длинные кирпичные склады, которые тянулись до самого берега реки. Именно сюда прибывали деревянные ящики из внутреннего Китая. Ящики подвергались досмотру: поврежденный чай уничтожался, а более деликатные сорта зеленого чая упаковывались в обитые свинцом коробки для того, чтобы затем совершить долгое путешествие через океан. Образцы сортов чая рассылались по факториям, и как только иностранные покупатели делали свой выбор, грузы немедленно переправлялись по воде прямо из складов на суда, ожидающие в гавани Вампоа.
Сердцем квартала являлась Площадь факторий – большое, открытое пространство, часто посещаемое моряками, сутенерами и торговцами всех мастей, пытающимися продать свои товары иностранным купцам и гостям города, которые прибывали к пристани на набережной, расположенной напротив Имперской фактории. Восточный край незамощенной площади упирался в веранду и сад-лабиринт, которые размещались прямо перед фасадом Новой Английской, самой большой из всех факторий. На этом краю площади, перед Датской факторией, находился хозяйственный двор, где содержалось несколько коров, снабжавших европейцев молоком к чаю.
Старая и Новая китайские улицы – две из трех дорог, ведущих от площади к окраинам города – были с обеих сторон застроены крохотными лавчонками, в которых продавали шелк, слоновую кость, лак и другие редкости Востока заморским путешественникам, приплывавшим в Кантон. Третья дорога, Аллея Го, обычно заполнялась моряками, с радостью покидавшими свои корабли. Более узкая и темная, чем остальные, она была застроена лавками только со стороны Фунг-тайской фактории. Эти заведения отличались тем, что в них процветали азартные игры, там же покупались женщины и крепкая выпивка – обычно разновидность рисовой водки, известная под названием самшу24, крепость которой часто усиливалась за счет добавления табачного сока и мышьяка. Этот эликсир рекламировался как «перво-чопный25 ром», хотя в нем не было почти ни капли настоящего рома. С помощью такого «рома» до беспамятства опаивали моряков, освобождая от содержимого их карманы и подбивая на драки, которые вспыхивали каждую ночь, неизменно выплескиваясь с аллеи на площадь.
Большая часть недели ушла у Росса на то, чтобы освоиться с ежедневной суматохой, наполнявшей район факторий с раннего утра до позднего вечера. Компания его отца, Торговая Компания Баллинджера, была слишком маленькой и не имела постоянного представительства в Кантоне. Большая часть ее дел обычно проходила через конторы компании «Жардин, Матесон & Ко», которая получала за свое посредничество как процент от прибыли, так и плату за аренду судов. Подобные услуги компания «Жардин» оказывала многим другим небольшим импортерам, которые, в свою очередь, помогали этой компании, открывая ей дополнительные рынки, особенно тогда, когда излишки урожая грозили падением цен на чай. Впрочем, когда запасы чая на рынке иссякали, компания «Жардин» придерживала их для себя, что для таких маленьких фирм, как фирма Баллинджера, было, по меньшей мере, весьма рискованным.
Начиная с самой первой минуты, огромную помощь Россу оказывал Джеймс Матесон, партнер Вильяма Жардина, отправившегося на корабле в Англию месяцем раньше и оставившего Матесона главным представителем фирмы в Китае. Матесону было сорок три года – на двенадцать лет меньше, чем Жардину. По происхождению он был шотландским горцем, получил образование в университете Эдинбурга и слыл человеком сведущим в вопросах науки и права.
Матесон не только много читал и был более образован, чем его партнеры. Он был также одним из тех немногих европейцев, кто искренне интересовался китайской культурой и китайским языком.
Матесону помогал клерк по имени Роберт Том, один из двух людей во всей иностранной общине, которые в совершенстве знали кантонский и мандаринский диалекты. Именно этого худощавого, выглядящего немного отрешенно молодого человека Матесон определил при Россе в качестве гида и переводчика на весь период пребывания гостя компании в Китае.
Утомленный долгим путешествием и порядком устав после трудной первой недели, проведенной в Кантоне, в воскресенье десятого марта Росс спал дольше, чем обычно, в одной из общих спален на третьем этаже Речного Дома Номер Четыре, принадлежащего компании «Жардин». Он спал и видел сны, и хотя образы, которые вставали перед ним, были неясными и расплывчатыми, в них угадывалось нечто, напоминающее родной дом. Неожиданно в сладкие сны Росса ворвался громкий крик:
– Вставай, Баллинджер! Он приближается!
Росс с трудом открыл глаза и приподнялся на локте. Вглядываясь сквозь туман в комнату, казавшуюся совершенно пустой, он пытался найти глазами источник крика.
– Поторапливайся, парень! – снова раздался крик. – Мы все пропустим!
Откинув в сторону шерстяное одеяло и сев в кровати, Росс увидел фигуру, стоящую в тени на верхней ступеньке лестницы. По ореолу Света, обрамлявшему худое лицо, и по шапке кудрявых волос Росс распознал своего гида, Роберта Тома.
– Он приближается – говорят, чтобы уничтожить весь опиум!
– К-кто? – запинаясь, спросил Росс.
– Новый чынь-чай, – отозвался Том, проходя в комнату. Он стащил измятые брюки со спинки стула и швырнул их на колени Россу.
– Чен... чой? – Росс вертел в руках брюки, неуклюже пытаясь просунуть обтянутые носками ступни ног в штанины брюк.
– Чынь-чай та-чэнь26. Это значит – высокопоставленный чиновник императора Тао-кунга, наделенный особыми полномочиями для прекращения торговли опиумом. Его зовут Лин Цзе-сю, и его лодка приближается сюда по реке. В прошлом месяце мы получили предупредительное послание, в котором говорилось... – Том поднял глаза кверху, пытаясь вспомнить текст дословно, – ...в нем говорилось: «Я твердо намерен вырвать с корнем и уничтожить опиумную заразу. И пусть топор сломается в моей руке или лодка пойдет подо мной на дно, но я не прекращу своих усилий до тех пор, пока работа по очистке не будет завершена».
Росс был уже на ногах и теперь пытался втиснуться в узкие ботинки.
– Мы должны поторопиться, если хотим увидеть процессию, – подгонял Том.
– Ты сказал, что он собирается уничтожить весь опиум?
– Никто не знает наверняка, но таковы слухи. У нас уже было достаточно много инцидентов со времени декабрьского бунта.
– Какого бунта?
– Я расскажу тебе по дороге.
Росс торопливо закончил одеваться и спустился за Томом вниз по лестнице, а затем они заспешили вдоль домов Номер Один, Два и Три Речной фактории. По пути Том, как и обещал, подробно рассказал об инциденте, который произошел примерно три месяца назад и чуть было не положил конец всей торговле с Китаем. Он начался за час – или около того – до полудня двенадцатого декабря 1838 года. В то утро, во вторник, площадь, как и обычно, была заполнена массой людей. Местные жители пытались освободить иностранцев от груза их монет, последние, в свою очередь, пытались защитить свои карманы или, по крайней мере, употребить свои деньги с наилучшей выгодой. Несмотря на столь ранний час, среди толпы довольно активно действовали около полудюжины сутенеров. Каждый из них старался соблазнить потенциальных клиентов парой-другой часов, проведенных за несколько шиллингов с одной из «настоящих китайских женщин», многие из которых были на самом деле привезены из Сингапура или даже из Индии.
24
Самшу (или самша, или санджак) – вид рисовой водки, крепость которой в те времена усиливалась добавлением табачного сока и мышьяка; также называется перво-чопным ромом; от слов «сан» («три») и «джаз» («кипятить»).
26
Чынь-чай та-чэнь – высокопоставленный императорский чиновник, наделенный особыми (неограниченными) полномочиями; от слов «чынь-чай» («посланник империи»), «та» («великий») и «чэнь» («министр»).