– Сестра Кармелита не видеть нас достигнуть Англии.
– Что-нибудь Произойдет по пути туда?
Мей-ли пожала плечами:
– Мы вернемся назад, это точно. Она видеть нас возвращаться в Китай.
– Но почему? Вы уверены в том, что сестра Кармелита не хочет сказать, что это произойдет на обратном пути из Лондона?
– Нет. Она говорить, мы даже не достигнем Явы. Мы возвращаться назад потому, что нам суждено остаться в Китае.
– Нам? И мне тоже?
– Я всегда это знала – с тех пор, как увидела вас. Мой дядя также об этом знать. Он думал, что вам удастся совершить путешествие в Англию и затем вернуться в Китай. Но сестра Кармелита говорить, «для того, чтобы пересечь великую воду, он должен сперва пройти через затемнение света и подняться на гору».
Росс вспомнил разговор в саду верховного правителя, в котором участвовали Мей-ли, Лин Цзе-сю, Фрай Льюис Надал и он сам.
– Ваш дядя также говорил о горе, не так ли? Что это за гора? Где она?
– У нее много имен. Некоторые называют ее Холодной Горой, другие знают ее как Гору Хранящих Спокойствие. Этой горы нет ни на одной карте; вы должны найти ее сами.
– Но это же смешно. Конечно, люди знают...
– Это ваша судьба, Росс, не моя.
Мей-ли опустила глаза. Выражение лица девушки было настолько смущенным, что Россу захотелось подойти к ней и взять за руку. Заставив себя следовать правилам этикета, Росс спросил:
– А какова ваша судьба? Что сестра Кармелита сказала вам об этом?
– Мне? – девушка беспокойно взглянула на монашку, которая, сидела с закрытыми глазами и казалась либо уснувшей, либо глубоко задумавшейся. – Она не говорить обо мне – только о том, что мы вернуться в Кантон, потому как еще не пришло время вам уехать.
– Она сказала вам что-то о вашем будущем, не так ли? – настаивал Росс.
– Сегодня? Нет, я клянусь, – Мей-ли снова отвела глаза.
– Не сегодня – так в первый день, когда мы встретились. Сестра Кармелита прочитала по чайным листьям из вашей чашки и сказала вам что-то такое, что вас обеспокоило, ведь так? – Когда Мей-ли ничего не ответила, Росс спросил: – Что она говорила вам?
Девушка набрала в легкие побольше воздуха и, закрыв глаза, медленно выдохнула. После долгой паузы она робко улыбнулась и снова посмотрела на Росса:
– Она постоянно твердить, что я скоро должна выйти замуж. Но предсказания не всегда сбываются. У меня нет поклонников, и моя семья еще не нашла для меня подходящую пару.
Росс задумчиво потер подбородок:
– Возможно, на вашей судьбе написано, что вы должны сами найти себе мужа.
– В любом случае, ему необходимо вначале получить согласие моей семьи, – осторожно произнесла Мей-ли.
– А этот муж – он непременно должен быть китайцем?
Снова опустив глаза, Мей-ли прошептала в ответ:
– В Китае женщина обязана подчиняться трем мужчинам. До того, как выйти замуж, она подчиняется отцу, затем мужу, а в случае, если останется вдовой,– сыну. Мой дядя, моя семья, да и законы моего народа – все они требуют того, чтобы моим мужем был китаец.
– А как вы сами? Вы тоже этого требуете?
– Я... – не в силах ответить, девушка печально склонила голову.
– А что насчет сестры Кармелиты?... Она не сказала, за кого вы выйдете замуж?
– Она говорить... – Мей-ли внезапно замолчала, бросив на Росса странный, вопросительный взгляд.
– Что? Что она сказала?
– Она не говорить мне – только то, что я выходить замуж дважды.
– Дважды?
– Она говорить, «у тебя быть два мужа – один для души, один для плоти». И мне кажется, что муж для души может быть и не китайцем, поскольку в душе своей мы все являемся единым народом, китайцы мы или фан-куа.
Улыбка Мей-ли была настолько теплой, настолько искренней, что Росс не мог не улыбнуться девушке в ответ. Понимая, что Мей-ли может почувствовать его отношение к ней и что эти его чувства наверняка останутся безответными, Росс, тем не менее, сказал:
– Возможно, когда я открою для себя Гору Хранящих Спокойствие, я взойду на нее, как фан-куа, а спущусь настоящим пайсинем.
Он употребил общее название, относящееся Ко всем китайцам: пайсинь44, или «сто фамилий», означавшее ограниченный список официальных фамилий в Китае.
– Да, Росс Баллинджер, я полагаю, что так и будет. После минутной неловкой тишины Росс произнес:
– Ваш дядя говорил еще кое о чем, когда я в первый раз его встретил. Это прозвучало весьма загадочно – что-то о приближающемся землетрясении, жертвенном вине и о человеке, который строит свой дом, тихий и прочный.
– «Возвышенный человек строит свой дом, тихий и прочный, и ищет свое сердце»?
– Да! – воскликнул Росс. – Точно! Так что же ваш дядя имел в виду под этими словами?
– Они из «Ицзина»45, благословенной философской книги, написанной почти три тысячи лет назад. Она используется для гаданий, и предсказание, которое процитировал мой дядя, называется «Чен», или «Молния».
Мей-ли сказала что-то по-китайски сестре Кармелите, после чего та оживленно закивала в ответ и поспешила в соседнюю комнату, служившую спальней для них обеих.
– Я всегда беру с собой экземпляр «Ицзина», Куда бы я не направлялась, – объяснила Мей-ли, когда монашка вернулась из комнаты, держа в руках небольшую книжку в кожаном переплете. – Мой дядя говорить мне, что он попробовал определить ваше будущее до того, как вы с ним увиделись, чтобы посмотреть, насколько благоприятна будет встреча с вами. – Она перелистывала книжку до тех пор, пока не нашла нужную страницу, затем прочитала перевод вслух: – «Молния приносит удачу. Приближается землетрясение – о, нет! Смех слышен – ах, ха! Сотрясение приводит всех в ужас на сотни миль вокруг, но возвышенный человек еще не опрокинул чаши жертвенного вина. Содрогание накатывается за содроганием, но, среди страха и сотрясений, возвышенный человек строит свой дом, тихий и прочный, и ищет свое сердце,» – закончив читать, Мей-ли опустила книгу на колени.
– Я не уверен, что понял вас правильно, – честно признался Росс.
– Оракул, или предсказание, описывать катаклизм, который случаться в чьей-то жизни; он может быть личной или куда большей по масштабам катастрофой, например, войной. И возвышенный человек...
– Просветленный человек, – перебил Росс. – Просветленный человек учится тому, как сохранять спокойствие и не уступать страху – не это ли означают слова о том, что не проливается жертвенное вино?
– Верно, – согласилась Мей-ли. – Но жертвенное вино также относится к его духовному порядку. Во времена великих потрясений он поддерживает свой порядок.
Какое-то мгновение Росс обдумывал слова девушки, затем сказал:
– Ваш дядя также говорил о молнии, увязающей в грязи, и что-то о несчастье, которого можно избежать, предпринимая какие-либо действия.
– Э-э... давайте посмотрим, – пробормотала Мей-ли, перелистывая страницы. – Да, вот оно. Здесь всего шестьдесят четыре оракула, и каждый из них состоит из шести сплошных или разорванных линий. Сплошные линии есть янь46, или мужское, позитивное начало. Разорванные линии – это инь47, или женское, негативное начало.
– Я слыхал об инь и янь48.
– Вот, например, как выглядит «Чен», – сказала девушка, прочерчивая пальцем на столе перед собой ряд линий. В самом низу она показала сплошную линию, затем две разорванных, еще одну сплошную и, наконец, две дополнительных разорванных линии. – Янь, инь, инь, янь, инь, инь. Когда мой дядя определял ваше будущее, третья и четвертая линии были изменяющимися. Это означает, что они перейдут в свою противоположность. Оракул говорит для третьей линии: «Несмотря на то, что молния приносит ему страдания и приводит его в замешательство, он может оставаться свободным от несчастий, занимаясь делом». Четвертая линия означает: «Молния увязает в грязи, и нарушается гармония всего движения».
– Да, именно эти слова сказал мне ваш дядя. Мей-ли нашла в книге еще одну гексаграмму:
– Теперь посмотрим, что случится с гексаграммой «Чен», когда две ее линии изменятся. Это будет янь, инь, янь, инь, инь, инь. Этот оракул откроет вам часть вашего будущего, – она перевернула еще несколько страниц, затем произнесла: – Вот это: «Минг И»49, или «поражение, затемнение света».
44
Пайсинь – «сто фамилий»; общее название китайцев; связано с ограниченным числом официально узаконенных фамилий в Китае, которые перечислены в «Пай-чи-сине» («Книге Фамилий»); от слов «пай» («сто») и «синь» («фамилия»).
45
Ицзин (И чинг) – Книга Перемен; система предсказаний, развитая около трех тысяч лет тому назад; от слов «и» («изменять, менять») и «чинг» («священная книга»); альтернативное название – «Чоу И», или «Чоусские Перемены», по имени правителя провинции Чоу, который добавил текст к гексаграммам, разработанным его отцом, королем Веном.
46
Янь – мужчина, или положительное начало; представляется в Ицзине непрерывной линией; также «солнце, свет».
47
Инь – женщина, или отрицательное начало; представляется в Ицзине прерывистой линией; также «затемненный, темный».
49
Минг И – «Поражение Света»; одна из шестидесяти четырех гексаграмм, или предсказаний, Ицзина (Книги Перемен).