Конец фразы так и застрял у него в глотке, сдавленной цепкой рукой Глеба. Крепкий с виду мужик, словно маленький кутенок, дернулся, выпустил пистолет, упал на колени и обмочился.
– Юра, сними с него брючный ремень, – распорядился Глеб.
Через полминуты ловко связанный охранник, жадно втягивая воздух, закашлялся.
– Закрой пасть! – Глеб двинул его ногой. – Отвечай точно и внятно. Сколько вас на объекте?
– Двое… – прохрипел охранник.
– Где второй? Какая с ним связь?
– Второй в вагончике. Радиостанция…
– Полежи здесь тихонько и тогда с тобой ничего не случится, – сказал Глеб, снисходительно похлопав охранника по щеке, и ушел.
– Всем подъем и за мной, – скомандовал, вернувшись. – Ты тоже вставай, – и толкнул охранника.
Последовав за Глебом, все вскоре вошли в вагончик. На полу лежал второй охранник. Его связанные руки были притянуты к связанным ногам, отчего он напоминал колечко колбасы. Глеб освободил несчастного от пут, дав возможность выпрямиться, и приказал:
– Сесть на пол! Рядом!
– Юра, сделай нам всем чаю, – попросил он парня и уже совсем доброжелательно обратился к сторожам:
– Мужики, мы у вас погреемся чуток и уйдем. Лады?
Судьба человека – это единственное, чего v него не отобрать
Влад остановил «хаммер» возле стройки. Феликс, облаченный в спецовку с надписью «Прораб», вышел из машины и постучал в калитку. Тишина. И лишь после того, как он нажал на кнопку звонка, калитку открыл Глеб.
– Ух ты, а где охрана? – спросил Феликс.
– Отдыхает, – ответил Глеб.
Пуля, ударив в угли, разбрызгала сноп искр, которые полетели на ветхую одежонку беглецов. Они дружно вскочили. Лиза прижалась к Юре.
– Что, суки, страшно?! – злорадствовал охранник.
– Понятно. Переоденьтесь и давайте в машину.
Автомобиль покатил по кольцевой дороге в сторону Можайского шоссе, где у Влада имелся «скромненький домик».
На подъезде к вилле хозяин позвонил охране и сказал, что до послезавтра они свободны. Въехав во двор, «хаммер» нырнул в гараж, где красовалась «конфетка» вишневого цвета «Ламборджини-Голардо».
– Ну, вот мы и дома, – облегченно вздохнул Влад и поинтересовался: – Феликс, а зачем ты всех в строителей переодел?
– Это не я, а Глеб придумал. Если доведется на улицу выходить, это будет нашим прикрытием. Строители мы.
– Логично.
– Показывай свои хоромы. Где помыться, где спать? Мы грязные, вонючие, голодные и спать хотим как сурки…
Небольшой коридор соединял гараж с домом. Из него также можно было попасть во двор. Гости прошли в кухню-студию квадратов на сорок, не меньше, оборудованную с учетом мельчайших деталей. Дверь между кухней и гостиной отсутствовала, ее заменил арочный проем, через который можно было проехать на грузовике, так он был высок и широк. Три французских арочных окна высотой метров шесть, украшенные витражами, выходили на просторную террасу, потолок которой поддерживали могучие колонны. С террасы открывался вид на реку и лес, куда уходило спать солнце.
Из множества дверей гостиной одна вела, как выяснилось, в гостевой туалет и ванную комнату. Влад предложил Глебу воспользоваться ею, а для остальных гостей продолжил экскурсию по дому.
– Несмотря на грандиозность размеров, винтовая лестница казалась невесомой и как бы прозрачной. Ее ступени, похожие на клавиши рояля, стремительно взбегали на второй этаж, где расположились апартаменты хозяев дома: спальня с камином и кроватью-ипподромом, кабинет с окнами, выходящими на три стороны света, будуар и ванная комната, не уступающие размерами спальне и кабинету.
– Феликс, эти помещения для тебя, – улыбнулся Влад, делая широкий жест рукой.
– Спасибо, друг, – подыгрывая ему, ответил Феликс с легким полупоклоном.
Когда остальные гости последовали за хозяином на третий этаж, Феликс присоединился к ним из любопытства.
Как оказалось, над гостиной располагался балкон, откуда открывался восхитительный вид на заходящее солнце! По обе стороны балкона расположились спальни, абсолютно симметричные, оборудованные встроенными шкафами, ванной, душем и туалетом. Одну из них заняла юная пара, во второй разместилась Анна.
– Когда приведете себя в порядок, господа строители, жду вас на кухне, – улыбнулся радушный хозяин и оставил гостей одних.
Помывшись, Феликс упал на кровать и почувствовал, что сил не осталось, уж слишком хлопотной выдалась неделя. Хоровод мыслей не давал ему сосредоточиться ни на одной. К тому же появилось чувство голода, и началась внутренняя борьба между желанием заснуть, поесть и необходимостью думать. Чтобы прекратить этот внутренний спор, он поднялся и пошел на кухню. Оказывается, все давно собрались и ждали только его.