– Значит, нельзя, если меня прислала. Открывай ворота. Зачем на улице разговаривать.
Толстяк, засопев, спустился с крыльца и прямо в домашних тапках подошел к воротам.
«Хаммер», урча, как большая кошка, въехал во двор, чуть не сбив хозяина дома.
– Выходи, только ничего не говори, пока я сигнал не дам.
Доктор переложил пистолет в карман теплой куртки и вышел из машины. За ним последовала Наталья и встала за его спиной.
Увидев женщину, хряк опешил.
– А эта здесь зачем?
– Давай в дом веди, поговорим в тепле, а то ноги отморозишь, – лекарь, словно клещами, вцепился в руку толстяка, подталкивая его к двери.
Чуть не воя от боли, мужик засеменил к дому.
Доктор достал пистолет и прижал ствол к щеке хряка.
– Где дети этой женщины? Быстро! У меня терпение на нуле…
Зная о репутации врача, хряк побелел от страха и, чуть не намочив в штаны, махнул головой вглубь дома.
– Спят с бабушкой.
– Хорошо. Спасибо, – оскалил зубы узколицый и ударил хряка рукояткой пистолета по голове. Перешагнув похожее на кита тело, пошел в дальние комнаты.
– Постой здесь. Дальше я сама, а то детей напугаешь, – остановила его Наталья.
Ее сердце билось от непривычных, теплых и умиротворяющих материнских чувств. Она будила детей, целуя их и ласково гладя по голове.
– Мы уезжаем, – сказала недоумевающей бабушке. – Помогите одеть детей.
– Голубица ты моя! Прости, Христа ради, сына моего непутевого! – заплакала старушка. – Слаб он и дурак! А все равно моя кровинушка, – приговаривала она, одевая полусонных детей.
– Все мы грешны. Пусть свою совесть слушает чаще. Как очнется, скажите, что держать в рабстве можно тело, а не душу. И чтобы его совесть не мучила до конца дней, пусть девчонок выпустит на волю. И к доктору поехать надо. Глядишь, вновь мужиком станет.
Взяв полусонных детей на руки, они вместе вышли на улицу. Перешагивая тело своего сына, старушка не сдержалась и плюнула на него.
Когда машина стала выезжать за ворота, женщина догнала ее и, с трудом переводя дыхание, заколотила по двери высохшим кулачком.
Доктор, притормозив, открыл боковое стекло.
– Чего еще?
– Возьмите, – ткнула ему черную барсетку. – Это сумка сына. Там деньги, справки, печать. Вам нужнее будет. Ну, с Богом! – она перекрестила людей, сидящих в машине, и долго стояла, пока машина не растворилась в ночи.
Когда, замерзнув у ворот, она вошла в дом, ее сын сидел на полу. Он кряхтел, ощупывая окровавленную голову, и крыл матами всех и вся.
Старушка сердито глянула на него и сказала:
– Очнулся, нехристь? Лучше бы тебя сразу убили, чтобы один раз оплакать, чем всю жизнь людям в глаза стыдиться смотреть… – Сколько материнской боли было в этих гневных словах! Она перешагнула через ноги непутевого сына, подошла к иконе и, крестясь, стала молить о спасении детей и просветлении разума тех, кто им мешает.
Оглушенный не столько ударом по голове, сколько только что произошедшими событиями, мужик не знал, за что хвататься. Позвонил по телефону в бордель сначала хозяйке, затем в домик охраны, но трубку никто не брал. Ругаясь, заметался по дому. Заметив отсутствие детей, схватил с вешалки тулуп, шапку и прямо в домашних тапках побежал к машине. Только с пятой попытки завел УАЗ и, выбив ворота, помчался в бордель. Уже через несколько минут он влетел в распахнутые ворота усадьбы и, не снижая скорости, с разворота затормозил о бампер стоящей машины. Не заглушив двигатель, ворвался внутрь домика охраны, теряя на ходу тапок. Увидел храпящего охранника, стал будить его пинками, шлепать по морде тапком и поливать холодной водой. Прошла целая вечность, пока тот открыл глаза.
– Где хозяин?! – брызгая слюной, заорал на него толстяк.
Охранник, смерив его мутным взором, спросил:
– Потерял хозяина? Так ты, браток, полай! – и снова отключился.
– Скотина безмозглая! – завизжал от гнева хряк и побежал босой в двухэтажную избу.
В гостиной он увидел «законника», трех его охранников, сутенера и мадам спящими. Поняв, что с уходящим временем дистанция между ним и беглецами стремительно увеличивается, нашел в кармане одного из бандитов пистолет и расстрелял в потолок всю обойму.
От грохота мужики стали ворочаться и открывать глаза.
– Ты чего, кабан, волыной трясешь! Совсем берега попутал, бекас недотраханный? – вяло спросил авторитет, потирая виски.
– Может, я и недотраханный, но вас могли трахнуть, да и не по одному разу, – огрызнулся толстяк и отбросил уже не нужный ему пистолет.