– Чего стоишь, «тютя»?! Глаза разуй. Понаехали тут…
Сутулый очкарик ударил ее в бедро углом чемодана.
Но ощущение счастья все равно не покинуло Але-сю. Она искала глазами свою землячку, на помощь которой рассчитывала, пока поступит в институт и получит место в студенческом общежитии.
Прождав минут десять, она побрела в сторону здания вокзала и неожиданно услышала звонкий голос. Подняла голову и увидела на переходном мостике высокую девушку в мини-юбке с ярко накрашенными губами. Это была ее подруга. Рядом с ней стоял высокий, смазливый молодой человек.
– Алеся, чего так долго? Мы тебя уже полчаса ждем!
Девушка поспешила вверх по ступенькам.
– Валюша! Я все глаза проглядела. Думала, ты не пришла… – воскликнула Алеся и, опустив сумку на пол, бросилась на шею подруге.
– Познакомься, Игорь Константинович, – сказала Валентина, как только восторги встречи поутихли.
– Очень приятно, Алеся. А вы с Валей учитесь?
– Учимся? – недоумевая, переспросил мужчина, но, получив тычок в спину, исправился: – Да. Я староста группы.
Непонятно откуда появляются танцующие пары. Они кружат в танце, не обращая внимания на Алесю.
Внимательно, словно раздевая глазами, оглядел девушку и, повернувшись к Валентине, тихо произнес:
– А ты права. Хороший экземпляр. – Затем еще раз оглядел, словно облизал, Алесю и, причмокнув толстыми губами, сказал:
– Пойдем, покажу твое общежитие. Тебе помогут подготовиться к встрече с экзаменационной комиссией.
Мужчина ушел вперед, даже не потрудившись поднести вещи.
– Твой друг не слишком любезный. У меня от его взгляда мурашки по спине. Ты давно его знаешь?
– Игоря? – Валя, будто споткнувшись, посмотрела в спину мужчины и, поджав губы, с грустью в голосе промолвила: – Познакомилась через неделю после того, как оказалась в Москве. Не дрейфь, подруга, он тебя не обидит. – Сама же, незаметно смахнув слезу и слегка размазав тени, подумала: «Тебя другие обижать будут. Но ты к этому привыкнешь, как и я привыкла».
Алеся сидела в машине Игоря с широко открытыми глазами и смотрела сквозь тонированные стекла на поток красивых машин, высокие дома, магазины с огромными витринами и шикарно одетыми манекенами. Машина остановилась на светофоре, и девушка заметила, что в воздухе кружит тополиный пух. Она вспомнила яблоневый сад из недавнего сна, улыбнулась и подумала: «Похоже, сон сбывается…»
– А когда мы поедем подавать документы в институт? – спросила гостья, продолжая любоваться Москвой.
– Явно не сегодня. Сейчас главное – разместиться, а потом составим планы на будущее. – Валя сказала это, отвернувшись, чтобы подруга не увидела ложь в ее глазах. – Сегодня остановишься в квартире, где я живу вместе с подругами. С одногруппницами, – уточнила она.
На улице Тверской Игорь повернул в неприметный переулок и буквально через сто метров, проехав под арку, остановился во дворе, среди однотипных пятиэтажек сталинской постройки. Первым вышел из машины. Дождался пока девушки заберут сумки и пошел к крайнему подъезду ближайшего дома. Набрав код на двери, пропустил девушек вперед. В холле сидел консьерж – коренастый мужик с узким лбом, могучими покатыми плечами и поломанными ушами. Все говорило о том, что он бывший борец. Шумно отдуваясь и прихлебывая, консьерж пил чай из синей кружки. Увидев вошедших людей, он стремглав выскочил навстречу.
– Добрый день, Игорь Константинович. Новенькая? Красивая.
Алеся увидела, как глаза «борца» замаслились, а рот расплылся в похотливой улыбке.
Игорь достал из кармана несколько скомканных купюр и дал консьержу.
– Как обстановка?
– Не извольте беспокоиться. К девочкам сегодня было шесть посетителей. Утром заходил доктор. – Он суетливо пересчитал деньги, тщательно расправил и спрятал их в карман серого пиджака.
– Участковый был?
– Да. Я передал, что вы просили. Он сказал, что теперь появится в субботу.
Игорь с усмешкой посмотрел на «борца» и спросил:
– Что, на новенькую глаз положил? Тормозни, она не для тебя.
– Не для тебя, не для тебя… – пробормотал себе под нос консьерж, когда пришедшие стали подниматься по лестнице. – О предыдущих девках то же самое говорил. Но я терпеливый, могу и подождать. А новенькая хороша! – крякнул он и, чмокая уродливыми губами, продолжил хлебать чай, откусывая от бутерброда большие куски и роняя крошки на стол.