- Раненых на "бэхе" ( БМП - В.К) доставлял в санроту, оттуда их через десять минут вертолетом отправляли в Моздок. Тяжелораненых почти не было. Потери в основном от снайперов, гранатометчиков. У нас снайперы хорошо действовали, их специально обучали во Владикавказе.
- Самые тяжелые минуты? Ни разу не думал, что мне сейчас страшно. Когда ранили, хотелось вернуться к ребятам. А так - азарт. Когда пристреляешься, то чувства страха нет...
- Когда едешь на "бэхе", то думаешь лишь о том, что сейчас надо скорость переключить, за поворотом добавить газу, чтобы быстрей проехать опасную зону. А когда приехал - уже и бояться нечего. Не успеваешь испугаться...
"Где эта улица..."
- В Грозном на улицах не дома, а груды кирпичей, как в Сталинграде. Помню только улицу Черноглазова, потому что я по ней ездил постоянно на "бэхе, боеприпасы возил. По мосту через Сунжу проезжал...
- Ни разу не пришло в голову узнать, как называется улица, на которой мы воюем. Да и какие там вывески... Сгорело все, что может гореть.
- Выстрелы и залпы были слышны все время. "Духи" не стреляли, только когда молятся, полчаса в день, не больше...
- Я удивился за все время боев только один раз, когда увидел: внутренние войска идут в бой строем, и возвращаются из него - тоже строем. Но туда шли сто пятьдесят человек, а обратно - пятьдесят.
"Контрактникам отрезали головы..."
Разведчики Павел и Михаил из Костромской области, Константин из Белгорода и Андрей из Московской области. Хорошо запомнил их лица, как они слушали песню "Крошка моя...", когда приезжал к ним в разведбат с группой артистов. И вот - встреча. Ребята рассказали, что было потом, после концерта...
- Ходили брать Волчьи ворота, это вход в Аргунское ущелье. Наша группа была из 28 человек. И на засаду нарвались. Семь человек тогда потеряли убитыми, тринадцать ранеными, а всего в тот день в батальоне было десять убитых и двадцать девять раненых. Нам сказали, что поселок зачищен, а там оказалась засада, нас ждали...
- Пятерых наших убитых потом обменяли на чеченцев. Контрактникам они головы отрезали, а срочникам - уши. Я сам это видел... Замполит наш, старший лейтенант Шлыков был тогда ранен. (Помню этого смелого парня из Курска, военная косточка, он провожал нас из разведбата в Моздок - В.К).
"Будет надо - вернемся..."
Чувствуется, что парни за полгода войны и походов устали. Им нет и 20 лет, а глаза - как у много повидавших 50-летних мужиков.
- Ну, а если жизнь так сложится, что через несколько лет в Чечне опять война?
- Домой хочется... Поработать бы, стрелять надоело. Но если будет надо - вернемся, - твердо ответили разведчики.
16. Есть такая профессия: Родину заЧищать
Сто дней работали в Чечне шестьсот сотрудников нижегородской милиции. Гудермесский РОВД, полностью сформированный из нижегородцев, стал для ГУВД области таким же райотделом, как Сормовский или Канавинский. Наши земляки вернулись на днях из Чечни, заслужив благодарности как местного населения, так и командования группировки и руководства МВД России. О том, в каких условиях приходится работать в Чечне нижегородской милиции, о своих впечатлениях от поездки в Грозный мы представляем репортажи нашего специального корреспондента.
Фугасы для колонны бензовозов
Водители на дорогах Чечни в местах, удобных для засад боевиков всегда особенно внимательно поглядывают по сторонам и проверяют, под рукой ли автомат.
- В этом лесочке "чехи" восемь "Уралов" сожгли, восемнадцать человек погибли, - рассказал, показывая на рощу впереди, старший нашей машины капитан Александр Зорин.
Показалась колонна автомашин, как раз напротив этого лесочка. Только промчался первый встречный бензовоз, как впереди, в пятидесяти метрах от нашей машины - взрыв! Водитель резко ударил по торзмозам, но через секунду нажал на "газ". Оглянулся - сзади на левой обочине дымится воронка. Мимо нас проносятся встречные бензовозы. Вроде бы тихо.
- На дороге в километре от блокпоста у Джалки - взрыв на обочине, доложил по рации в дежурную часть Гудермесского РОВД капитан Зорин, Вышлите сюда оперативную группу, пусть проверит обочины дороги.
Едем дальше, на Аргун. Если бы диверсант не поторопился, то вместо этого репортажа в газете, может быть, появился бы некролог.
А вечером мы узнали, что прибывшая на место взрыва оперативная группа под командованием начальника криминальной милиции Гудермесского РОВД подполковника Виктора Хисматулина обнаружила в этом лесочке на обочине дороги восемь неразорвавшихся фугасов, от каждого из них в глубь леса уходило примерно по триста метров проводов. Пустая пластиковая бутылка на дереве служила диверсанту ориентиром: он должен был включить взрывное устройство, когда первая машина поравняется с бутылкой. Фугасы явно предназначились для колонны бензовозов, с которой мы случайно встретились именно в этом лесочке и именно в эту минуту. Не сработали они, наверное, чисто случайно.
Оперативная группа еще рах прочесала селение Джалка и на свалке за одним из домов на глубине более метра нашли армейский деревянный ящик, в котором было пять килограммов тротила, изрядный кусок пластида, несколько мин, гранаты, россыпью патроны, большая катушка провода и растяжки, словом полный набор диверсанта.
Именно в этом лесочке 9-го января группа нижегородцев, сотрудников Гудермесского РОВД, вела бой с отрядом Хаттаба.
- Только мы обогнали на машине нашу колонну, - вспоминает В. Хисматулин, - как из лесочка по нам открыли огонь. Первый бронетранспортер загорелся от первого же выстрела из гранатомета, но хорошо, что не растерялся экипаж второго: огнем прикрыл всю колонну и дал ей возможность развернуться и отойти.
А группа подполковника Хисматулина все это время, случайно оказавшись впереди предназначенной для уничтожения колонны, вела бой. А потом он, майор Вячеслав Шулев, доктор Игорь Смирнов и группа милиционеров эвакуировали двенадцать человек раненых из состава колонны. После этого боя комендант зоны безопасности Гудермесского района генерал-майор Александр Столяров написал на группу Хисматулина боевые характеристики, и отметил, что каждый из нее достоин награды, ордена Мужества.
В этом бою группа В. Хисматулина помогла отряду спецназа, которым командовал подполковник Сергей Куликов, сын бывшего министра внутренних дел России.
"Добро пожаловать в ад!"
У надписи с таким "оптимистическим" содержанием на бетонных плитах блокпоста при въезде в Грозный скучают трое омоновцев. Желающих въехать в город и осмотреть его достопримечательности не видно. Проезд прессы затруднен, и, наверное, не только потому, что остается риск нарваться на мину или на пулю какого-нибудь очумевшего боевика, скрывающегося в развалинах: Грозный сегодня - даже не Сталинград, это - Хиросима.
Постовой на КПП внимательно посмотрел на пропуск капитана Зорина, оглядел пассажиров нашего УАЗика и кивнул: "Можете ехать".
Развалины вдоль дороги тянутся на многие километры. То и дело приходится объезжать воронки от бомб. Особенно впечатляют остатки дома на проспекте у виадука, под которым когда-то был ранен генерал Романов. Наши артиллеристы стреляли вдоль улицы, поэтому снаряды, как долотом, постепенно отбили фасад на всю длину многоэтажного дома. Только в этот дом попало, наверное, несколько сот снарядов.
На всем пути до площади Минутка нам попалась лишь одна живая душа седая старушка, она куда-то брела, волоча за собой тележку. Невозможно понять, по каким улицам мы ехали, потому что многие дома снесены до фундаментов вместе с номерами и указателями улиц. На каком-то перекрестке, как виденье, сидит еще одна старушка. Торгует сигаретами. Рыночная экономика пробивается даже из грозненских развалин! Покупателей у нее не было трое суток. Изредка проносятся бронетранспортеры с солдатами, но у них нет денег, а менять пачку "Примы" на гранату бабушка не соглашается. Наверное, после пережитого штурма этой старушке не страшна и атомная война.