По классификации Ю. А. Зеленеева, описанное погребение ближе всего к модели 12, объединяющей коллективные захоронения со смешанными традициями, которые автор соотносит с иноэтничными влияниями 18. Однако подкурганные срубные домовины, известные у славян (прежде всего у вятичей), как и варяжские погребальные камеры из Гнездова, вряд ли стоит рассматривать в качестве аналогий нашему погребению 19. Среди мордовских же памятников явной типологической близостью обладает лишь погребение 12 Безводнинского могильника 20. Отдельные погребальные сооружения в виде внутриямных срубов или деревянных рам, перегороженных настилом со следами обжига, изредка встречаются на памятниках финно-угров Приуралья и Сибири 21. Более известны они по раскопкам могильников Вымской культуры. На одном из них — Ленском (XII—XIV вв.) — выявленные погребальные сооружения в виде деревянных помостов на столбах со столбовыми ямами по углам выделены в особый тип 22. Следует признать, что данная конструкция погребения для финно-угров является достаточно редкой (если не сказать экзотической) на всем протяжении их средневековой истории. На относительно полно раскопанных могильниках с подобными погребениями ямы с такой «усложненной» конструкцией концентрируются в одном месте, что объясняется тем особым значением, которое им придавали 23.
Корни традиции сооружения погребений, имитирующих по своему устройству жилые землянки, скорее всего, нужно искать в мире скифо-сарматских древностей, для которого могилы в виде грунтово-деревянных склепов с дромосным входом являлись достаточно обычными погребальными сооружениями 24. Таковы широкие, почти квадратные погребения среднесарматской культуры (конец II в. до н. э. — начало II в. н. э.), имевшие деревянные перекрытия, иногда опиравшиеся на вкопанные столбы 25. На правобережье нижней Волги, на верхнем Маныче, на левобережной Украине доля таких погребений и в позднесарматское время составляет около 25% 26.
Определенное воздействие скифо-сарматского степного мира на формирование культурных традиций многих финно-угорских народов не вызывает сомнений. Общеизвестны культурные и торговые связи древнемордовской общности с сарматами 27. Можно предположить, что описанное погребение является своего рода анахронизмом, который в «законсервированном» виде сохранился к началу II тыс. н. э. лишь как редкий, специфический тип детской погребальной обрядности 28.
Публикация материалов других погребений камерного типа из некрополя Саровского городища, продолжение исследования самого городища позволят в дальнейшем определить их характерные черты и более уверенно ввести эти памятники в исторический контекст.
Примечания
1 Зеленеев Ю. А. Задачи изучения мордовской погребальной обрядности VI—X вв. и история накопления источников // Историко-археологическое изучение Поволжья. Йошкар-Ола, 1994. С. 51—53.
2 Зеленеев Ю. А. Основные модели погребального обряда мордвы V—XI вв. // Новые источники по этнической и социальной истории финно-угров Поволжья I тыс. до н. э. — I тыс. н. э. Йошкар-Ола, 1990. С. 115—126; Беляев Я. В. Погребальный обряд мордвы-мокши в XII—XIV вв. // Вопросы древней истории мордовского народа. Саранск, 1987. С. 79—84.
3 Зеленеев Ю. А. Основные модели… С. 117, 121.
4 Грибов Н. Н. Отчет о работе разведотряда экспедиции Нижегородской археологической службы в исторической части г. Арзамас‑16 Нижегородской области в 1993 г. // Архив ИА РАН. Рукопись.