Я сказал, что изготовление его приближается к концу. После этого Владимир Ильич высказал вслух несколько мыслей о большом значении «газеты без бумаги и телефона, без проволоки и без расстояний» — так он называл радио.
Инженер вынул из кармана бумагу, развернув ее и показал:
— До сих пор храню этот ленинский мандат.
Через плечо соседа Сенька увидел над столом портрет Ленина, обвитый траурной лентой. Понятие о смерти как-то не совмещалось в сознании с именем Ленина.
К верстаку (вместо стола в лаборатории стоял верстак) подошел другой инженер.
— Меня командировал Бонч-Бруевич в Москву за тем, чтобы там я проверил слышимость передач, которые он поведет в Нижнем Новгороде. В Москве я пришел к нашему наркому, чтобы он указал мне место радиопередач, и там неожиданно застал Дзержинского. Феликс Эдмундович заинтересовался экспериментом и сказал, что надо известить и Ленина. И вот я принимаю на Ходынской радиостанции передачу из Нижнего от Бонч-Бруевича. Представьте себе, ко мне вдруг подходит Ленин. Его сопровождали управляющий делами Совнаркома и какая-то дама, с которой он на ходу вел разговор о детских учреждениях.
Ленин сел поодаль и стал слушать передачу. Лицо его было сосредоточенно, в глазах я прочитал выражение удовольствия: он разобрал все до слова, что произносил для нас Бонч-Бруевич в Нижнем.
— Пойдет, — сказал он. — Молодчина! Пойдет!
Никогда не забуду, как отчетливо он это сказал… Когда он собрался уходить, мы начали извиняться, что нечем угостить дорого гостя, ничего, кроме кипятку, нет.
— Ах вот и отлично, — ответил он. — Попьем белого чаю.
В комнате дежурных радистов наполнили кружки кипятком. Владимир Ильич пил и хвалил:
— Какой горячий… А? Как сейчас из самовара.
Вдруг один из радистов вынул из кармана кусок самодельного «постного сахара» (жена варила) и положил его подле кружки Владимира Ильича. Владимир Ильич взял этот кусочек, пересчитал присутствующих и стамеской раздробил кусок на равные доли по числу людей. Я приметил, как он смерил взглядом все дольки еще раз и отщипнул от одного кусочка с горошину, не более, и приложил к другому. Для точности.
После этого инженера выступили старые большевики-нижегородцы. Они были соратниками нижегородцев-искровцев: Свердлова, Десницкого, Заломова.
Пахарев ловил себя на мысли, что он плохо еще знал высокообразованных ленинцев. В деревне ленинцами называли себя малограмотные активисты, которых он сам наставлял в политграмоте, по ним трудно было судить о руководящих кадрах партии. Старые большевики, Лурьев, даже отчасти Елкин и Вехин, открывали ему такие черты в психологии партийца, которым он старался невольно подражать.
Когда Сенька пришел в общежитие, все еще говорили о кончине Ленина. С Лениным его связывала самая сокровенная тайная близость: с юности Ленин был для него воплощением правды, добра, справедливости и духовного величия. Сенька отвернулся к стене и в тяжелой скорби перебирал в памяти все те моменты деревенской своей работы, когда он Лениным вдохновлялся, Лениным жил и дышал.
ЮБИЛЕЙ ИНСТИТУТА
— Пахарев, ты погоди, задержись на минуточку, с тобой особый разговор предстоит, — сказал Елкин после того, как заседание пролетстуда, посвященное предстоящему юбилею института, закончилось и комиссия пошла к двери.
Пахарев остался наедине с Елкиным.
— Вот что, милый мой, — продолжал Елкин, делая все более и более важное и строгое лицо. — Хочу я знать, куда ты деньги деваешь? В нэпманы, что ли, метишь? Лавочку, может, откроешь или пивнушку заведешь? Чет-те что! Будь вот я на твоем месте, я не клал бы деньги в кубышку, а в первую очередь улучшил бы свое обличье. Из буржуазной культуры мы должны с тобой теперича брать самолучшее. Понял? Раскошеливайся, приобретай культурный вид, мы — не люмпен-пролетариат. Твои товарищи, посмотри, выглядят как огурчики. А ты? Глядеть совестно. У, жмот!
— Да я не жмот, с чего ты взял?
— Не темни! Мужицкое ваше нутро нам, пролетариату, хорошо известно. Мелкая все-таки буржуазия, хоть и называется крестьянством. Но мы не только боремся с мелкой буржуазией, но и за нее. Поэтому мы тебя не привлекаем к ответственности, а терпеливо перевоспитываем. Погляди кругом себя: чистится Россия, так и нам надо прифасониться (только тут заметил Пахарев, что на Елкине была новая рубака из сатина с застегнутым на все пуговицы воротом). Похож ты на заволжского бурого медведя. А ведь мы тебя назначили организатором дивертисмента на юбилейном вечере… Фигура! Что зрители про тебя скажут? Да и про нас, руководителей. Вахлаки! Разгильдяи вислоухие! Убедительно прошу тебя, прими культурный вид, чтобы все чин чином: куртка, рубаха, ремешок, ну и постричься, побриться… И в баню не мешало бы почаще…