Я люблю мою жену, ибо она почувствовала то, что я пишу. Она боится за меня. Она боится, что если меня убьют, то она с ребенком останутся сиротами, ибо ее мать не любит ее. Ее мать не любит ее, ибо она моя жена. Мать Ромушки есть женщина ужасная. Я ее люблю, но я знаю, если она узнает, что у меня нет денег, то она меня оттолкнет. Ее муж еврей, а поэтому он ее научил понимать деньги. Она не понимает деньги. Она их любит, потому что ее муж их любит. Мать Ромушки бросает деньги. Она откладывает деньги Кире, но она думает о том, что я ей дам денег, если понадобится. Она меня хорошо почувствовала, ибо сделала уловку хитрее лисицы. Она сговаривается с мужем вечером или ночью о этих вещах в постели, ибо она не спит. Ее муж хочет спать, но она ему не дает. Она любит думать ночью. Я знаю ее привычку, ибо жил с нею. Она меня любит, ибо знает, что я знаменитость. Я не люблю знаменитость.
Я хочу ей дать понять, что я сумасшедший для того, чтобы понять ее. Я люблю ее, но я знаю ее привычки. У нее хорошее сердце, но желчь разливается часто, ибо она ругается со своим мужем. Моя жена очень страдала от матери, когда я жил у них. Я тоже страдал, ибо моя жена страдала. Я знаю людей, которые скажут, что это неправда, ибо она целует мою жену, и меня, и маленькую. Я знаю иудейский поцелуй. Иуда был злой. Он знал, что Христос его любит. Он целовал его для показа. Я целую ее мать для показа. Она целует меня и жену с Кирой для показа. Я целую ее для показа, ибо хочу чтобы она думала, что я ее люблю. Она меня целует для того, чтобы я думал, что она меня любит. Я знаю, что она без души. Я знаю, что в ее сердце стекла лопаются, когда она говорит, что она любит меня. Она умеет притворяться плачущей, ибо она играет в театре. Я знаю, что ее игра не прочувствована, а притворная. Я говорю о ней хорошо, ибо не хочу, чтобы все думали, что я злой. Я не хочу притворяться, а поэтому пишу всю правду. Эмилия Маркуш есть Ллойд-Жордж. Она притворяется, что любит простых людей, а сама дает им пощечины. Я один раз обидел Луизу, но мне после было так больно, что я не находил места. Эмилия очень счастлива после пощечины. Она всем рассказывает, Я обидел Луизу, а моя жена поправила мою ошибку, ибо она ей говорила, что я нервен и что я не хотел ее обижать, тогда Луиза, стыдясь, пришла ко мне извиняться. Я ей дал руку и сказал, что я ее люблю. Она меня почувствовала, и с тех пор мы любим друг друга. Я люблю мою жену и не хочу ей плохого, а поэтому пойду зарабатывать деньги для того, чтобы ее осчастливить. Я не хочу ей причинять горя, а поэтому заработаю столько, чтобы она могла прожить на всякий случай, еслй. меня убьют. Я не боюсь смерти, но моя жена боится. Она думает, что смерть вещь ужасная. Страдания душевные вещь ужасная. Я хочу, чтобы люди поняли, что смерть тела вещь не ужасная, а поэтому расскажу свою прогулку.
Я пошел гулять раз под вечер. Я шел скоро в гору. Я остановился на горе. Не Синайской. Я зашел далеко. Мне было холодно. Я страдал от холода. Я почувствовал, что мне надо встать на колени. Я встал на колени скоро. После того я почувствовал, что надо положить мою руку на снег. Я держал мою руку и вдруг почувствовал боль. Я закричал от боли и отдернул мою руку. Я смотрел на звезду, которая не говорила мне «здравствуй». Она мне не мигала. Я испугался и хотел бежать, но не мог, ибо мои коленки были прикованы к снегу. Я стал плакать. Мой плач не был услышан. Никто мне не пришел на помощь. Я любил гулять, а поэтому почувствовал ужас. Я не знал, что мне делать. Я не понимал цели моего замедления. После нескольких минут я обернулся и увидел дом заколоченный. Немного поодаль дом со льдом на крыше. Я испугался и закричал во всю глотку: «Смерть!» Я не знаю, почему, но я понял, что надо закричать «Смерть». Я после того почувствовал теплоту в теле. Теплота в теле мне дала возможность встать. Я встал и пошел по направлению к дому, в котором горела лампа. Дом был большой. Я не боялся зайти, но я подумал, что не надо заходить, а поэтому прошел мимо. Я понял, что если люди устают, то им нужна помощь. Я хотел помощи, ибо был очень уставший. Я не мог идти дальше, но вдруг почувствовал огромную силу и побежал. Бежал я не долго. Я бежал до тех пор, пока не почувствовал холод. Холод ударил меня в лицо. Я испугался. Я понял, что ветер идет с юга. Я понял, что южный ветер принесет снег. Я шел по снегу. Снег хрустел. Я любил снег. Я слушал снежное скрипение. Я любил слушать мой шаг. Мой шаг был полон жизни. Я посмотрел на небо и увидел звезды, которые мне замигали. В звездах я почувствовал веселье. Я стал весел и мне больше не было холодно. Я пошел дальше. Я шел скоро, ибо я заметил лесок, у которого не было листьев. Я почувствовал холод в моем теле. Я посмотрел на небо и увидел звезду без движения. Я шел. Я шел быстро, ибо я почувствовал теплоту в теле. Я шел. Я начал спускаться с дороги, которой не было видно. Я пошел скоро, но был остановлен деревом, которое мне дало спасение. Я был перед пропастью. Я поблагодарил дерево. Оно меня почувствовало, ибо я уцепился за него. Дерево получило мою теплоту, а я получил теплоту дерева. Я не знаю, чья теплота была нужнее. Я пошел дальше и вдруг остановился. Я увидел пропасть без дерева. Я понял, что Бог меня остановил, ибо он меня любит, а поэтому сказал: «Если ты хочешь, я упаду в пропасть, если ты хочешь, я спасусь». Я стоял до тех пор. пока не почувствовал толчок· вперед. Я пошел. Я не упал в пропасть. Я сказал, что Бог меня любит. Я знаю, что все хорошее есть Бог, а поэтому был уверен, что Бог не хочет моей смерти. Я пошел дальше. Я шел скоро, спускаясь с горы. Я прошел отель Чантарелло. Я подумал, что все названия важны, ибо люди будут ходить для того, чтобы увидеть, где я гулял. Я понял, что Христос тоже гулял. Я гулял с Богом. Я уходил от отеля. Я почувствовал плач, ибо понял, что вся жизнь в отеле Чантарелло есть смерть. Люди веселятся, а Бог грустит. Я понял, что не вина людей, что они в таком положении, а по'этому их полюбил. Я знал, что моя жена думает много, а мало чувствует, и стал рыдать так, что мне горло захватывало. Я рыдал, закрывая мое лицо руками. Я не стыдился. Мне было грустно. Я боялся за мою жену. Я хотел ей хорошего. Я не знал, как быть. Я понял, что вся жизнь моей жены, а также всего человечества есть смерть. Я ужаснулся и подумал, как было бы хорошо, если бы жена меня послушалась. Я шел и шел. Я знаю, что все скажут, что жена хорошо живет. Я знаю, что жена хорошо живет. Я знаю, что Стравинский тоже хорошо живет. Я живу тоже хорошо с женою. Я думаю, что я хорошо живу. Стравинский-композитор тоже думает. Я знаю, что такое жизнь. Стравинский Игорь не знает, что такое жизнь, ибо меня не любит. Игорь думает, что я враг его целям. Он ищет разбогащения и славы. Стравинский хороший писатель музыки, но он не пишет с жизни. Он выдумывает сюжеты, в которых нет цели. Я не люблю сюжеты без цели. Я ему часто давал понять, что такое цель, но он думал, что я мальчишка глупый, а поэтому говорил с Дягилевым, который одобрял все его затеи. Я не мог ничего говорить, ибо я считался мальчишкой. Стравинский был мальчишка с длинным носом. Он не был евреем. Его отец был русский и дядька поляк. Я тоже поляк, но без длинного носа. Стравинский вынюхивает. Я не вынюхиваю. Стравинский есть мой друг, который меня в душе любит, ибо он чувствует, но он меня считает врагом, ибо я ему мешаю. Дягилев любит Мясина, а не меня, и поэтому Стравинскому неудобно. Стравинский не любит свою жену, ибо он ее заставляет исполнять все его прихоти. Стравинский скажет, что я не видел их жизни, а поэтому не могу говорить о их жизни. Я скажу, что я видел их жизнь, ибо я почувствовал любовь его жены к нему. Я почувствовал, что Стравинский не любит его жену, а живет с ней для детей. Он любит своих детей странно. Его любовь сказывается в заставлении своих детей рисовать красками. Его дети хорошо рисуют. Он есть император, а его дети с женою и прислугой солдаты. Стравинский мне напоминает императора Павла, но его не задушат, ибо он умнее императора Павла. Дягилев хотел его задушить не раз; только Стравинский хитер. Ему нельзя жить без Стравинского, а Стравинский не может жить без Дягилева. Оба понимают друг друга. Стравинский борется с Дягилевым очень ловко. Я знаю все ужимки Стравинского и Дягилева.