Почти не видя за слезами лица Адриана, она рвала с пальцев одно кольцо за другим. Пара колец рассыпалась в ее руках, впустую отдавая в пространство магию, еще одно вспыхнуло на миг и потухло. Когда очередное кольцо все-таки превратилось в крохотный пожар между ладонями, Ружа, всхлипывая, выдавила из себя заклинание, почти не веря, что оно подействует.
Подействовало.
Адриан снова посмотрел на нее осмысленным взглядом и даже успел сказать:
– Прекрати. Ты зря...
Потом его снова накрыло вернувшейся болью – магия Ружи действовала всего ничего. Пришедший в сознание Адриан мгновенно сводил на нет все ее усилия.
Когда последнее кольцо на второй руке рассыпалось без толку, Ружа внезапно успокоилась. Слезы на щеках мешались с пылью и потекшей тушью, кожу ощутимо щипало, и она провела ладонью поперек лица, прижала костяшки пальцев – без привычных колец будто голые – к губам.
– Дырлыны, – сказала она сама себе, потом всхлипнула еще раз.
Нужный брелок – кусок древесного угля с дыркой – на поясе Ружа нашла не сразу, сначала даже подумала, что в этот раз оставила его дома – но святые не обошли ее милостью и на этот раз. Глаза уже привыкли к темноте, и узоры вокруг головы Адриана Ружа начертила практически на ощупь. Почти стершийся от такого обращения уголь она осторожно положила на грудь Адриану, а сама села рядом. Нащупала его руку – пальцы Адриана были холодными и подергивались время от времени, – крепко сжала ее в своей и тихо запела-замычала колыбельную. Очень похожую на ту, которую ей пела мать, когда Ружа болела в детстве.
Адриан стонал и дергался, а Ружа все продолжала петь, закрыв глаза. Его рука давно уже расслабилась, а она все еще пела, безотчетно поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони комиссара.
Она не замолчала даже тогда, когда почувствовала на щеке слабое дуновение воздуха – свежего воздуха, не затхлой пыли заваленного подвала. Даже когда в ее колени ткнулся влажный нос и отчетливо запахло псиной, она по инерции допела куплет и только после этого открыла глаза.
Перед глазами рябила поднятая пыль.
Запах питомника для бродячих псов забивал ноздри. Это был не самый лучший запах, но и он казался куда приятнее, чем затхлость заваленного подвала.
Влажный сопящий нос сменился широкой ладонью, которая несколько раз прошлась у Ружи перед глазами. Она поморгала – сморгнула снова набежавшие на глаза слезы – и кивнула. Все воспринималось как через пуховую подушку, даже свежий воздух и слабый ветерок, шевелящий волосы.
Тройки не любили, когда их будят. Обермейтестер Леджервуд не любил, когда его будят, очень сильно. Именно поэтому он смотрел на имя комиссара, высветившееся на экране, одновременно с интересом и обреченностью.
– Марк, – недовольно прошипела Джесс из-за спины.
– Спи-спи, – Марк наугад похлопал по одеялу позади себя и принял вызов. – Это работа. Алло?
– Ты же сказал, что у тебя выходной, – проворчал комок из одеяла и женщины.
Второй комиссар Кристофер де Вард считал иначе.
– Двойки передают нам дело с кодом один-ноль, – спокойно сообщил Кристо, как будто приглашая прогуляться по душистому прованскому лугу, а не отправиться разгребать неприятности, которые учудил Второй децернат, в свой выходной день.
– Хм-м, – таинственно протянул Марк, пальцами пытаясь разодрать волосы. Создавалось ощущение, что некий гигантский мастиф всю ночь слюнявил ему затылок. Еще раз повторив «хм-м» и покосившись в сторону Джесс, никак не являющуюся мастифом, Марк сел.
– Адрес, – буркнул он.
Кристо замолчал, щелкая кнопками. Телефон Марко завибрировал, принимая геолокацию.
– Я понял.
Марк кинул на кровать телефон и потянул за край одеяла. В душ бы сходить, или еще что... но, стянув с Джесс одеяло, Марк бросил его на пол и ушел в ванную, где сунул голову под струю воды. Повозил по затылку намыленной ладонью, смыл, накрыл голову полотенцем и начал одеваться – прямо с сушащихся на ванне джинс.
Когда он вышел в комнату, Джесс сидела на краю кровати, обнимая поднятое с пола одеяло.
– Чего не собираешься?
Марк затянул ремень на джинсах и обернулся вокруг своей оси в поисках...чуда? Озарения? Носков? Футболка нашлась на стуле вместе со всеми предметами гардероба, которые Марк обычно носил. Носки сушились в ванной, куда Марку пришлось вернуться. Но обиженный голос Джесс он услышал и оттуда:
– Ты же сказал, что у тебя выходной, – повторила она.
– Был выходной, – философски ответил Марк, натягивая поверх футболки свитер, – стал рабочий. Одевайся давай, мне бежать надо.
Ему даже не хотелось злиться. Всепоглощающее желание спать затмевало и злость, и обиду на судьбу, и желание тут же уволиться к чертовой матери. И код один-ноль – это очень серьезно. Достаточно серьезно, чтобы выдрать его из кровати. Обычно комиссары такого себе не позволяли.
– А где ты работаешь?
Джесс поднялась с кровати, побродила по комнате, собирая вещи и оглядывая ее свежим взглядом. Судя по некоторому разочарованию на лице, ночью квартира показалась ей лучше. Или же ее не устраивало что-то еще.
– В полиции.
Это был не самый странный вопрос, на который Марку приходилось отвечать на следующее утро после знакомства. А ведь они уже знали имена друг друга – а работа, видимо, просто к слову пришлась.
– Мне нужно накраситься.
– Зачем? – удивился Марк, уже шнурующий ботинки у порога. – Еще со вчерашнего же осталось!
Джесс посмотрела на него так, будто увидела перед собой черта с картины Босха.
Словом, просто взять и пойти на работу у Марка не вышло. Кристо больше не звонил, слишком гордый для этого, зато Тео Орд – еще один комиссар Третьего децерната – успел позвонить ему три раза. На четвертый Марк не сдержался и едко спросил:
– Что, я единственный, кто опаздывает?
– Нет, – весело ответил Тео. – Я пока еще даже не до всех твоих волков дозвонился.
– И не дозвонишься, – Марк даже не пытался скрыть насмешку в голосе. – Давай я попробую. Ларс?
– Угу, – согласился Тео и отключился.
Ларс Ренкерс взял трубку после первого же гудка и сразу же заныл:
– Ма-арк, ты же знаешь, что мы ездили смотреть футбол!
Сейчас обермейстер отряда специального назначения Леджервуд искренне пожалел, что его отряд был присоединен к децернату в экспериментальном порядке, а потому званий не имел (кроме их непосредственного руководителя в лице – и морде – обера Леджервуда). Сейчас было бы неплохо рявкнуть что-то вроде: «Сер-ржант!» – обязательно копируя раскатистую «р» ларсового напарника.
Пришлось ограничиться недовольным «Ренкерс».
– Код один-ноль, – уже радостно сказал Марк.
Он радовался одновременно и работе, и тому, что Джесс наконец-то появилась из ванной. Помахал рукой и похлопал ладонью по двери, призывая поспешить.
– Аргумент, – ответил Ларс и сразу же зашуршал. – К нам ехать?
– Я скину тебе адрес. Пойдем, покажу, где остановка.
– Чего? – удивился Ларс.
Джесс тоже выглядела удивленной. Ее – на остановку?
Марк пожал плечами, одновременно пытаясь послать Ларсу геолокацию и закрыть дверь. Поскольку сегодня Марк ехал на место происшествия из дома, а не из здания децерната, добираться ему предстояло своим ходом, то есть, на автобусе, в то время как работающие счастливчики вполне законно оккупировали джипы с цифрой три на боку.
Поэтому все, что Марк мог предложить – это проводить девушку до остановки автобуса. Но Джесс покрутила носом, фыркнула и осталась у дома вызвать такси. Марк пожал плечами и побежал к остановке.
Спустя тридцать пять минут он был уже на месте. Весь двор был перегорожен машинами. Двойки, тройки, все были на месте – даже Ларс успел приехать, и его рыжие волосы мелькали на фоне образовавшегося вместо одного из подъездов дома завала.
Марк быстро прошел вводный инструктаж: Кристо сухо и безэмоционально описал ситуацию, Тео добавил несколько ярких непечатных слов. На большее его на хватило – слишком много сил отнимало разгребание завала. Вытянув руки перед собой, лучший маг Маардама едва шевелил пальцами, а плиты с торчащими арматуринами расходились по сторонам, как будто весили не больше стопки бумаги.