– Поехали, – сказала Ружа, пока Марк пытался сообразить, что чувствует – облегчение или обиду.
Элис аккуратно закрыла папку, зачем-то пододвинула ее дальше по столу, будто боялась, что она соскользнет с края, и встала.
– Вы же не собираетесь ехать втроем? – спросил Марк. – Мало ли кто там эти врата открывает. Нужна силовая поддержка!
Свен придержал дверь, пропуская Ружу и Элис, и обернулся к нему.
– Ты прав, – неожиданно мягко сказал он. – Но будь осторожен. Аластор Броуди... Четвертый из тех, кого убили в последнем ритуале. Ну... Он был оборотнем.
Марк на секунду замер, глядя в экран телефона, который успел достать и разблокировать. пока все выходили.
– Аластор, говоришь, Броуди, – буркнул он. – Ладно.
Свен то ли его не услышал, то ли не обратил внимания на его слова, но ничего не ответил.
Не отвечал и никто из тех, кому Марк пытался дозвониться – ни Ларс, ни Бернар, ни даже Абель, которому Марк позвонил уже из безнадежности. Выругавшись, Марк по дороге зарулил в логово и обрадовался, увидев, что Агнешка так и не ушла домой.
– Нет времени объяснять, – сказал он ей. – Бери телефон и начинай названивать сержантам и двойкам. Как только хоть кто-нибудь из них объявится, говори, чтобы ехали к старому маяку.
– Это который сейчас музей? – уточнила Агнешка.
– Да-да, к нему. Ты остаешься за главную.
Агнешка кивнула и тут же вскочила, воскликнув:
– Обер!
Марк, успевший вылететь за дверь, засунул голову обратно, нетерпеливо и очень не по-человечески фыркнув.
– У меня телефона нет, – в голосе Агнешки звучало такое отчаяние, что Марк даже не стал ничего спрашивать, просто вытащил свой и кинул ей.
Когда он наконец уселся на место водителя, Свен ядовито сказал, что без участия одного оборотня спасти мир, кажется, было бы проще. Марк, резко трогаясь, рассеянно ответил, что одному вампиру вообще грех жаловаться, потому что этот один оборотень, между прочим, будет прикрывать его тощую бескровную задницу, пока мир будет спасаться.
Ситуация перестала смахивать на фильм, в мир вернулось ощущение реальности, а Марк больше не чувствовал тоскливую безнадежность и ужас, как в кабинете, когда не понимал, что делать.
Да и по дороге к маяку особо расслабляться и погружаться в тоску возможности у Марка не было: на улицах творилось что-то немыслимое. Маардам никогда особо не отличался загруженностью трафика, пробки здесь бывали редко, в определенные часы и в определенных местах. Сегодня же все как будто сошли с ума: водители стартовали на светофорах за секунду до зеленого, перестраивались из ряда в ряд под носом друг у друга, пешеходы чуть ли не кидались под колеса.
– Как специально, – сквозь зубы прошипел Марк, в очередной раз чудом успев затормозить на перекрестке.
– Не специально, – голос Свена прозвучал ясно и монотонно, как будто тот читал лекцию в университетской аудитории, а не сидел рядом. – Но это связано с...
– Вратами? – спросил Марк.
Свен кивнул. Марк поймал движение его головы периферийным зрением и сосредоточился на управлении машиной.
Они чудом добрались до маяка невредимыми, миновав три или четыре ДТП. Возле одного из них Марк успел заметить драку, которую никто не собирался останавливать – наоборот, подбегало все больше людей, так что потасовка грозила перейти в настоящее побоище.
– Похоже, завтра работы прибавится всем, – заметила Ружа, когда они вылезали из джипа. – И полиции, и больницам.
Марк хотел ответить, что Ружа зря не учла морги, но его кто-то окликнул.
Он обернулся – и не сразу узнал Элеонору.
– Марк, там Джейк, – быстро, почти истерично заговорила она, подходя ближе. – Он сегодня зачем-то пришел домой, а потом сорвался и умчался так, будто его кто-то срочно позвал. Я перепугалась. Поехала за ним. А он вошел сюда и... И все.
Марк успокаивающе погладил ее по руке.
– Мы как раз приехали с этим разбираться, – мягко сказал он. – Посиди в машине, я потом тебя отвезу.
Элеонора кивнула, судорожно вздохнув, и поглядела на маяк совершенно сухими, слегка поблескивающими глазами. Марк посмотрел туда же.
Маяк выглядел так же, как обычно: просто высокое здание из белого кирпича, увенчанное сверху смотровой башенкой, на которой уже почти сто лет не загорался огонь. Да и город вокруг разросся, отвоевав у моря землю.
Несколько секунд все они стояли, задрав головы, и Марк уже почти решил, что все, в общем-то нормально и ничего страшного не происходит, как совсем рядом небо расчертило яркой вспышкой. А когда гром отгремел и утих, Марк вдруг понял, что красноватый отсвет от молнии на стеклах маяка не только не потух, но и разгорается ярче.
– Ну что, дамы, – сказал Свен, – добро пожаловать на бал.
Он подошел к двери со скромной табличкой «Служебный вход» и нажал на ручку. Дверь не подалась, и тогда Свен просто, будто играючи, толкнул дверь раскрытой ладонью, так что она целиком, сохранив вертикальное положение, влетела внутрь.
– Позер, – буркнул себе под нос Марк, заходя последним и зачем-то оглядываясь назад.
Элеонора так и не села в машину, стояла рядом с ней, держась за открытую дверцу, и смотрела им вслед. Ветер трепал прядь волос, выбившихся из ее прически, но Элеонора не отводила ее, даже не моргала, просто смотрела. Марк неловко махнул ей и заторопился следом за остальными, успевшими уже подняться на добрый десяток ступенек.
Вернее, почти заторопился, потому что на первой же ступеньке его остановил странный шорох из подсобки.
Марк замер на месте, встав на лестницу только одной ногой, и посмотрел вверх. Свен не мог не слышать этот шорох, но продолжал подниматься – видимо, ничего подозрительного в этом шорохе не было.
Марк шагнул еще раз – и шорох раздался снова, уже отчетливее.
Марк хотел крикнуть, чтобы привлечь внимание Свена, но тут открылась дверь подсобки. Увидев Джейка, Марк облегченно перевел дух.
– Там Элеонора... – начал он и осекся.
С Джейком что-то было не так. Если бы он не был призраком – уплотнившимся призраком, напомнил себе Марк, – можно было бы подумать, что он подхватил какую-то экзотическую стремительно развивающуюся лихорадку. Джейка заметно потряхивало, а кожа, и без того светлая, приобрела землистый оттенок. Марк присмотрелся и понял, что видит сквозь Джейка стену, хотя в том, как тот цеплялся за ручку двери, не было и намека на прежнюю бесплотность.
– Джейк, дружище... – участливо сказал Марк. – Что ты здесь де...
В ответ Джейк вскинул голову и посмотрел на Марка. В его глазах не было ни зрачков, ни радужки, только неприятная пустота белого цвета, похожая на пар или дым. Пустота клубилась, а Джейк беззвучно шевелил губами.
Марк, очнувшись от ступора, заорал:
– Свен! Тут какая-то ебанина!
– Вали оттуда, – раздался сверху гулкий голос. – Быстро!
Джейк мелко затрясся и начал медленно истончаться и вытягиваться вверх.
– Твою мать, – пробормотал Марк и побежал вверх, перепрыгивая через несколько ступенек.
Через несколько шагов, не выдержав, он обернулся через плечо – и тут же об этом пожалел.
Джейк совершенно уже потерял нормальный вид, вытянулся метра на два с половиной. А из подсобки потянулись люди – нет, тоже призраки. Маленькая девочка обняла то, что когда-то было коленями Джейка, и вросла в них, потекла по телу Джейка вверх, как чудовищная лиана. Призраки облепляли Джейка и ползли вверх, вырастая в центре винтового лестничного пролета в огромный столб.
Марк поспешил дальше, но столб быстро нагнал и перегнал его. Его поверхность текла и бугрилась, выпучиваясь время от времени подобием то руки, то головы – в одной из них Марк с содроганием узнал Лукаса. Этих отростков становилось все больше, они удлинялись, слепо тыкались в лестницу над и под Марком, извивались, втягивались обратно и что-то напоминали Марку. Что-то отвратительное и страшное, что-то, о чем он предпочел бы никогда не вспоминать.
Один отросток шлепнул по ступенькам прямо перед Марком, заставив его отскочить, и медленно пополз, цепляясь за шероховатый камень чем-то вроде то ли усиков, то ли длинных многосуставчатых пальцев.