…Сначала выходит мужчина. Он, конечно же, хочет обратить на себя внимание дамы, идет прямо на нее, нетерпеливо перебирает ногами — движения рук скованы, он себя еще сдерживает, хотя внутри все бурлит… Наконец он не в силах сдержать кипящие чувства — резко отбивает дробь и взмахивает руками! Но дама по-прежнему безучастна, и он отходит, как натянутая струна. И тогда выходит дама. Она показывает, что такое настоящая страсть — всем телом, спиной, руками! Но только партнер делает движение к ней, дама снова ускользает, дразня взглядом и отворачиваясь. Теперь уже натянуты две струны! Он, трепеща, протягивает к плечу руку — она оборачивается, и он отдергивает руку, как от огня. Она со всех сил бросается к нему — объятия! Обе струны лопнули!
Маша с Ленчиком и Зойку в танцевальный заманили — что ей по вечерам одной дома сидеть, о Фариде своем тосковать? Сначала стеснялась, отнекивалась — не хотела идти, — а когда они ей трико и чешки купили, тут уже деваться некуда. В ансамбль Зойка вписалась неплохо — фигура у нее легкая, и паузу очень четко соблюдает. Только сначала смешно получалось. Ильгиз ее спрашивает: «Татарский танец умеешь?» Она отвечает: «Умею». В татарских деревнях сейчас шейк хорошо знают, а о национальных танцах помнят очень приблизительно. Вот и Зойка скороговоркой прошла по кругу, спела припевку и встала. А в кружке привыкли к другому «Татарскому танцу» — группа парней в военной форме ухаживает за девушками в национальных нарядах, в конце каждая дарит избраннику цветок, всего семнадцать фигур. Очень Зойка засмущалась, когда ей это объяснили. Но Ильгиз ее похвалил за «татарский шаг», и первый, и второй. Это сложное движение, исполняется только на полупальцах, и центр тяжести постоянно на одной ноге, — а ведь у нее еще ни техники, ни танцевальной грамотности!
Шли они по спокойной улице — идут не торопясь. Ленчик, конечно, возле каждой детской коляски останавливается, заглядывает. Смешно — ну разве мужика этим возьмешь? Неужели он о загсе или детях думает, когда к тебе подбирается? Геннадий Машу под руку взял — еле-еле, нет хватки. Это ведь женщина косметикой или тряпками может в заблуждение ввести, а мужчину по одному прикосновению узнаешь, есть хватка или нет. Вдруг толпа дорогу перегородила — пиво бочковое продают! В Аксу пока своего пивзавода нет и свежее пиво редкость.
В общем, решили вместе попить пива. Девушки втроем встали в очередь, а Геннадий побежал за посудой. Очередь продвигается еле-еле — у каждого ведь друзья, и все они вырастают перед самым краном. Не дай бог все в Аксу друзьями станут, тогда же не пробьешься никуда! Вокруг ханыг, конечно, предостаточно — как и везде, где что-нибудь с градусами продают. Один все оглядывался — оглянется и подмигнет. Это сначала нервировало, а потом внимания не обращали — хоть на голову пусть перевернется, у них другая забота. Пока Гену с бидоном ждали, очередь подошла. Оказалось, что у продавщицы пакеты полиэтиленовые есть. Взяла Маша с подругами пива в пакеты. Гены не видно — отошли, держат эти пакеты, как описавшихся детей. И вдруг ханыга, тот, что глазки строил, подходит.
— Девочки, идемте со мной! Армянский коньячок, японский магнитофон — ох хорошо будет!
И обниматься, гад, лезет — пользуется, что у них руки заняты. А у самого рожа синяя и пытается грустно улыбаться. Есть такие кандидаты в алкоголики, которые из себя жертв строят — я, мол, парень на все сто, да вот винцо меня губит. Ты меня, девушка, приголубь, и тогда я, может быть, перестану себя безжалостно втаптывать в грязь. Ну, Маша этому «красавцу» дала…
Маша бы и покрепче сказала, если бы Зойки с Ленчиком не было. Но он и от этого опешил — попятился, глазками заморгал. А потом вдруг начал слюной брызгать:
— Не нравлюсь я, да? Плохой тебе? А знаешь, тебе кто хороший? Сказать?
Тут Геннадий возле него вырос. Маша не кровожадная, и ей вовсе не хотелось драки, но на место ханыгу он поставить должен был. Вместо этого Геннадий вдруг забормотал: «Ты чего, Толик, ты чего…» и, чуть ли не извиняясь увел пьяницу. Оказалось, что это его знакомый вертолетчик. Тогда Маша сунула пакет с пивом Зойке и повернулась домой…