- Ну, обычно я езжу с армией профессионало-футболко-делателей, но сегодня я решил, что сделаю это один.
Джек не отводил от меня глаз, пока Коул говорил. Я не уверена, что он хотя бы слушал или осознавал, что Коул был здесь.
- Что за изображения? - спросила я.
- Мертвец Элвис Пресли. Ты хочешь пойти посмотреть? - Коул усмехнулся мне, как если бы он предлагал пойти и посмотреть где начинается радуга.
- Я уже согласилась на слове "мертвец".
Джек усмехнулся.
- Мы прощались здесь. Не забыла?
Я повернулась к Джеку, вставая на носочки, и легко целуя его губы.
- Две недели, Джек. Они пролетят быстро.
Я начала отходить, но Джек схватил меня за руку и притянул ближе.
- Нет-нет. Мертвец может подождать.
Он поцеловал меня так, что это явно не предназначалось для глаз толпы, и я бы смутилась, если бы не потеряла возможность мыслить ясно. Его руки достигли моей спины, и он притянул меня очень близко, так, что мои ступни почти не касались земли. И все вокруг начало исчезать, так же как и всегда, когда Джек целовал меня.
Он отпрянул назад.
- Так что ты говорила о двух неделях?
- То, что они будут длиться вечность, - сказала я, пытаясь дышать.
- Так-то лучше, - Джек опустил свою голову так, что его лоб касался моего. - Скучаю по тебе.
- А я по тебе - прошептала я.
Как-то, он все-таки отпустил меня, и Коул, который отходил от нас во время поцелуя, встал рядом со мной, в то время как я смотрела, как автобус, кашляя и задыхаясь на своем пути, выезжал с территории парковки. Перед тем как он исчез окончательно, Коул потянул меня за руку.
- Не унывай, Ник. Ты можешь помочь мне забрызгать несколько футболок.
Он выдохнул на мое лицо, и неожиданно я ощутила потрясение от странного чувства потери. Я не могла объяснить, откуда оно взялось. Казалось, будто электрический разряд зарядил воздух и проник под мою кожу, а я оставлена с осознанием того, что что-то было в моих руках, но я не смогла удержать это. Я сжала ключи от машины в кармане, но это были не они. Затем я подняла голову по направлению к автобусу снова, и все о чем я могла думать, это то, как Лейси Грин смотрела на меня из окна автобуса, и как Джек сидел с ней там сейчас. И о том, как она приравнивала лагерь к каникулам в Вегасе.
- С тобой все хорошо? - спросил Коул.
Я попыталась стряхнуть эти чувства. Джек мой. Не было ничего, о чем я могла бы беспокоиться.
- Да, все в порядке - я обернулась, чтобы последовать за ним по направлению к магазину.
- Ты не должен жалеть меня. Я не одинокая.
- Не глупи. Я не жалею тебя. Ты делаешь мне одолжение.
Когда он говорил, он подмигнул мне, а я не могла избавиться от ощущения покалывания.
- Где твои поклонницы? - спросила я, имея в виду постоянное окружение, которое обычно везде сопровождало его.
- Они мешают. Особенно, когда я работаю с краской. Слишком много работы, ну ты понимаешь.
- Ооо, - протянула я. - Может быть, ты предпочитаешь...
- Ты не поклонница, - перебил он. Он положил руку на спину и подтолкнул меня вперед. Это странное чувство потери было не таким ощутимым сейчас.
Внутри мастерской пахло свежей краской и химическими веществами. Брызги краски были на полу и на большей части стены. Два полотна шелка сушились на одном из промышленных счетчиков. На полотне был изображен Элвис Пресли, не совсем мертвый, но и не живой. Впалые глазницы, полые бледные щеки, такие же впалые губы, обнажающие длинные зубы. Тем не менее, он прижал микрофон как ребенок в одной руке, и только что закончил бренчать на гитаре в другой. Это было прекрасное исполнение человека зажатого между жизнью и смертью, в ловушке между этим миром и следующим.
Я осторожно потрогала шелкографию.
- Ничего себе, - прошептала я. - Это удивительно. Где вы нашли оригинал?
- Я нарисовал это, - сказал он небрежно, сосредоточив внимание на другой стопке футболок, укладывая их.
- Коул, ты обманываешь меня! Это слишком...
Я только покачала головой, когда он повернулся, чтобы посмотреть на меня.
- Нет слов.
Он сделал пару шагов ко мне.
- Думаю, что это самый лестный отзыв, который я когда-либо получал.
Он стоял слишком близко. Я могла увидеть блеск железного шарика на его языке, и прежде, чем я поняла что это, я уставилась на него.
Он улыбнулся, и я быстро отвернулась.
- Хорошо, так, давай начнем, - сказала я, поворачиваясь к футболкам на прилавок, до того, как Коул мог увидеть мои розовые щеки.
Мы некоторое время работали вместе в полном молчании. Я оценила тонкую технику; рутинный процесс шелкографии почти напоминал изящный танец.
- Что ты будешь делать с футболками? - спросила я.
- Мы продадим их на концерте сегодня вечером.
- "Мертвые Элвисы" играют сегодня вечером? Где?
Я только слышала компакт-диски группы, потому что никогда не могла позволить себе билет на концерт.
- В местечке "Мертвый Козел". Мы покажем наши новые разработки.
Он сделал паузу, как будто мысль только что пришла ему в голову.
- Ты должна прийти, Ник.
- Я не знаю.
Я уверена, что отец не одобрит это.
- Тебе не обязательно должно быть двадцать один год.
Он, должно быть, заметил мой скептический взгляд, потому что быстро добавил:
- Только на сегодня, хотя, группы в основном несовершеннолетние. У нас есть специальные пропуска.
Его голос казался убедительным.
На мгновение я забеспокоилась, пытаясь выяснить, почему я колебалась. Это были весенние каникулы, это не был вечер перед школой или что-нибудь такое.
- Кроме того, нам нужна помощь в продаже наших футболок.
Он выбрал одну из самых маленьких, которые сушились на прилавке, и приложил её ко мне, игриво оценивая мой вид взглядом.
- Ник. Все, что тебе нужно сделать, это надеть её сегодня вечером, и мы все продадим.
Я взглянула на футболку, а затем перевела взгляд на Коула.
- Да, я уверена, что это то, в чем вы собираетесь выступать.
- На тебе все хорошо выглядит, - сказал он тихо.
Когда я вернулась домой, то позвонила Джулс и убедила ее пойти на концерт со мной. Я до сих пор не была уверена, что они впустят нас, пока наш автобус не подъехал к бару "Мертвый Козел", и мы не увидели кучу студентов с нашей школы. Любой шестнадцатилетний и старше мог войти со специальным пропуском. "Мертвые Элвисы" готовили декорации, воздух был наполнен запахом алкоголя и пота.
Джулс и я встали как можно ближе к сцене, и когда начался концерт, то я подумала, что потеряю слух. Но музыка скоро заставила меня забыть о боли. Я танцевала, закрыв глаза и пытаясь вспомнить, почему была такой грустной сегодня утром.
Джулс похлопала меня по плечу и наклонилась, чтобы прокричать что-то, но её заглушал пульсирующий бас. В конце концов, она сдалась и указала назад, одними губами произнеся слово ванная комната. Я кивнула и обратила свое внимание обратно на сцену.
Я никогда не понимала, как гитаристы могли прыгать вверх и вниз, следя за тем, чтобы их пальцы ударяли по правильным ладам и зажимали правильные струны. Коул делал это легко и естественно, как если бы он извлекал музыку из воздуха, его движения были невероятно грациозны. Он одновременно был суровым и красивым, и чем больше он играл, тем больше я чувствовала, что взлетаю на воздух, будто я могла упасть, но не приземлиться, пока он играл.
Я закрыла глаза и позволила взять музыке контроль надо мной, а когда я открыла их, то Коул наблюдал за мной. Когда наши глаза встретились, он не отвернуться, и не пытался скрыть, что проявлял внимание. По некоторым причинам я решила не смотреть в его сторону первой, и прежде, чем я осознала это, меня притянуло к сцене. Люди повернулись, чтобы посмотреть на меня, как будто мгновенная связь между нами была так заметна, я не могла привлекать к себе внимание и, наконец, отвернулась.
К полуночи, я едва могла стоять на ногах. Я ничего не пила, но все вокруг меня казалось, плыло. Группа отыграла два выхода на бис, а затем музыка переключилась на MP3.