- Нет, - она склонила голову ко мне. - А почему ты спрашиваешь?
- Кто-то упомянул. Она сказала, что была дочерью Персефоны, и я подумала, что она имеет в виду это.
- Извини. Я не знаю, - она смотрела на меня в ожидании. - Что-нибудь еще?
- Да. Миф об Орфее. Есть ли другие...версии? Какие-либо разночтения?
- О чем ты?
- Любые варианты, возможно, что кто-то что-нибудь перепутал?
Миссис Стоун сняла очки и протерла их носовым платком.
- Я не уверена, что они есть. Но если ты заинтересована в чтении об этом, возьми.
Она открыла один из ящиков у нее на столе, достала небольшую книгу в мягкой обложке о величайших историях любви в мифологии.
- Отлично.
Я взяла книгу и положил её в сумку. Я читала об Орфее и Эвридике в Интернете, так что я не была уверена, что книга могла бы дать мне какую-то новую информацию. Я хотела, чтобы Джек был здесь и поговорил со мной. Может быть, он простит меня. Но, может быть, когда кто-то прощает кого-то так много раз, то достигает такого момента, когда больше не может прощать.
Миссис Стоун перегнулась через свой стол и надела очки, которые висели у нее на шее обратно на кончик носа.
- Когда ты будешь читать это, то обрати внимание на значение любви для греков. Каждое решение, которое делает Орфей, основано на любви. Его непоколебимая любовь почти спасает Эвридику. Запомни это для своего доклада.
Мой доклад. Как будто я смогу закончить его сейчас.
- Спасибо, - сказала я.
Она помахала мне в ответ, не отрываясь от своего стола.
После того как я покинула её класс, я села в свой укромный уголок и пролистал книгу в мягкой обложке. Большую часть первой половины рассказывалось о большой истории любви между Орфеем и Эвридикой, прежде чем она ушла в преисподнюю. Они были мужем и женой, и, в разгар их романа, ее отравили и отправлили в Подземный Мир.
И потом, как я, Эвридика спаслась.
Что общего есть у нас? Коул сказал, что я отличалась от дочерей Персефоны, потому что у меня были связи на поверхности.
Связью Эвридики с поверхностью был Орфей. У меня - Джек. Перед тем, как Мэредит исчезла, она сказала, о теории якорей. Что делать, если якорь был связью с поверхностью?
Когда я была в Нижнем Мире, я думала о Джеке каждый день. Каждую минуту. Даже после того как я забыла его имя, его лицо заставляло меня чувствовать все снова. Джек причина, по которой я выжила? Была ли связь на поверхности тем, что сохраняло нас целыми?
Одна проблема в теории Мэредит все же была. У нее была связь с её мамой, которая не сохранилась. Но чем больше я думала об этом, тем больше понимала, что миссис Дженкинс не имеет аналогичную связь с Мэредит. Она забыла о Мэредит сразу после того, как её забрали.
Тогда до меня дошло. Орфей не забывал о Эвридике. Он любил её все время, даже когда она ушла. Возможно, крепление между Жертвой и Якорем работало только тогда, когда чувство шло с обеих сторон.
Питьевой фонтан рядом со мной словно ожил, когда вспышка интуиции ударила меня.
Теперь я знала, что Джек никогда не забывал обо мне. Он никогда не переставал любить меня. Он был якорем, который спас меня.
И теперь он ушел.
Глава 27
Сейчас.
Дом.
Осталась одна неделя.
Когда я вернулась домой, мой отец ожидал ужин "Мэра со своей своенравной дочкой". Китайская еда. Осталось еще несколько дней до первого этапа выборов, и каждая свободная минута тратилась на предвыборную кампанию, но его секретарь сказал мне, что он запланировал эти обеды.
Я последовала за запахом на кухне, где мой папа раскладывал контейнеры из "Mountain City Mongolian".
- У Томми сегодня сбор скаутов, - сказал он.
Я заглянула в несколько коробочек.
- Ты ведь знаешь, что нас только двое? - он выложил все из контейнера и вручил мне. - Я никак не смогу все это съесть, - сказала я.
- Никки, я заметил, что у тебя не такой аппетит, как раньше. Нам надо исправить это.
- Конечно, папа, - я положила ложку риса в рот.
- Твоя мама ела как лошадь.
Я чуть подавилась рисом. Он очень давно не упоминал маму. Его лицо говорило мне, что он не собирался этого делать. С тех пор как я вернулась, тема мамы оставалась для нас неизученной территорией. В прошлый раз мы говорили о ней в тот день, когда я пропала. Я хотела показать ему, что он не должен больше избегать этой темы.
- Это точно, - согласилась я. - Помнишь, как она пыталась пододвинуть соус к своей тарелке на семейных торжествах?
Мой папа усмехнулся.
- О, да. Она делала это, еще когда мы встречались. На её первом ужине с моей семьей.
- Бабушка, наверное, была в шоке.
- Это точно.
Папа выдохнул, мы ели в молчании несколько минут, наслаждаясь тем, как нам комфортно друг с другом, этого мы не испытывали уже давно.
- Как дела с выборами? - спросила я. Я никогда не смотрела новости и не следила за рейтингом. В первый раз, когда он решился на предвыборную гонку, я видела диаграммы на стене в моей комнате, с графиком его номера участка. Потом он выступал, как семейный человек. На этот раз он был вдовцом скорби, пытающимся восстановить связь с непокорной дочерью. Он действовал, но в стороне претендента не лез в драку.
- Сильно. Рейтинг возвращается.
Он имел в виду после фиаско на Рождественских танцах.
Когда мы сидели вместе, только вдвоем, я поняла, что это может быть мой последний шанс поговорить с ним перед выборами. У меня осталось мало времени.
- Папа. В случае, если я все не прояснила, прошу прощения за все неприятности, которые я тебе доставила. Разве я говорила об этом раньше?
Он улыбнулся.
- Да. Ты говорила.
- Хорошо.
- Но приятно снова слышать, Никки.
После обеда, когда солнце спускалось за горы, я вытаскивала свой рюкзак из машины, когда услышала крики детей дальше по улице. Я предположила, что это скауты, которые, может быть, убирали мусор, и я пошла к дому. Но тут я услышала испуганный крик. Томми.
Я бросила свою сумку и побежала на шум. Я плохо видела в сумерках, но, похоже, что дети забрасывали другого ребенка снежками. Я уверена, что Томми и был этим ребенком, и это привело меня в ярость.
- Эй! - кричала я, но я все еще находилась далеко, поэтому меня не услышали. Томми терпел побои. Я могла думать только о том, как, должно быть, ему страшно, а я не могу добраться до него достаточно быстро. Я молилась про себя, чтобы что-то произошло, чтобы отвлекло детей. Тогда я успею остановить их прежде, чем Томми действительно пострадает. Почему мои ноги не могли двигаться быстрее?
Вдруг, как будто кто-то услышал мою молитву, высокая фигура подошла к ним с другой стороны. Он заслонил собой Томми и столкнулся с нападавшими.
- Хватит! - сказал он.
Я остановилась на мгновение, распознавая голос. Коул. Я бросилась вперед еще быстрее. К тому времени как я добралась до них, дети, которые бросались снежками, бродили вокруг, будто потерялись. Два мальчика столкнулись друг с другом. Они молчали и просто оборачивались, их лица были пустым.
Коул протянул руку к Томми.
- Ты в порядке, малыш.
- Это было потрясающе! - сказал Томми, стряхивая снег с брюк и пальто. Его щеки были ярко-красные, ледяной снег вцепился в его волосы. Он посмотрел на лицо Коула. - Как ты это сделал?
- Томми! - я бросилась к нему и обняла, Коул только заметил меня.
- Ты видела это, Никки? - сказал Томми. - Он просто посмотрел на них, а они испугались и остановились!
Коул избегал моего взгляда, перемещая вес тела с одной ноги на другую.
Я наклонилась к Томми.
- Я видела это. На кухне остался ужин. Ступай домой, встретимся там.
- Хорошо. Спасибо, мистер! - он махнул Коулу, а затем пошел домой.
Коул помахал в ответ, а затем одарил меня робкой улыбкой.