Вечером в пустом кабинете он сверяется со списком пациентов в компьютере, печатает первые буквы фамилии Клер. Появляется номер, которого он не узнает. Он набирает его, синтетический голос предлагает меню, он теряется, бросает трубку, от которой откалывается кусочек пластмассы. Он записывает этот номер, снова проверяет экран своего мобильного телефона. Единственное сообщение: Пон. 19 марта – 21:17. Он звонит Клер, не нажимает на зеленую клавишу, следит за долговечностью этих цифр. Несколько секунд – и экран темнеет. Он ждет. Цифры меркнут.
В комнате ожидания он ставит кресла в ряд и растягивается на них. Он карабкается на вершину дерева с гладким, влажным и блестящим стволом. В небе загорается море пламени. Солнце закрывает самолетик, тянущий за собой транспарант: Огненная Земля. В кабине он видит мелькающие руки, смеющиеся женские лица, но на таком расстоянии трудно быть уверенным. Самолетик делает вираж, солнце ослепляет Артура. Но веки его закрыты. Звонит мобильный. Он открывает глаза, сразу же отворачивается, ослепленный светом, нащупывает аппарат. «У вас новое сообщение». Он слушает. «Я не знаю, что вы сделали с моей дочерью, вы ее измучили. Вы разочаровали меня». Это голос Белы. Он набирает вчерашний номер. В этот утренний час голосовое сообщение сменил собственный голос Белы Люнель.
Миновал полдень. За стеклом переговорного устройства виднеется лицо Белы. На высоте ее рта небьющееся стекло проколото девятью отверстиями, расположенными по кругу. Артур успевает их пересчитать. Ну и холод в этих офисах. Он трогает радиатор рядом со скамейкой, на которой он сидит. Не работает. На Беле шапка из красного велюра красные перчатки и наглухо застегнутое гранатовое пальто с поднятым воротником из черного меха, который обрамляет острую линию подбородка.
– У меня нет времени, – предупреждает она, – я даже позавтракать не успела. Как я могу хотеть с вами разговаривать после того, что вы сделали с моей дочерью? Да и соглашусь ли я вас слушать? Нет, это вы меня выслушаете. Вы дали ей женский голос, конечно, из добрых намерений, я сочла это рискованным, я ничего не сказала, но вы знаете, я хорошо понимала, что это нарушит ее душевное равновесие. Что это потрясет ее до глубины души и заставит всплыть ее прошлое. А моя дочь ненавидит прошлое. Мужской голос у нее сложился, потому что она хотела исполнить желание своего отца. После рождения нашей старшей дочери он хотел…
Звонок коммутатора перебил ее. Бела отвечает раздраженным голосом, пальцы ее порхают по клавишам, она перенаправляет вызов.
– …мальчика. Но вы ведь врач. Такие истории случаются, казалось бы, понять несложно. Разве перед тем, как делать операцию, вы не попытались ее понять? Вы оперируете левой рукой?
– Обеими руками.
– Но в какой руке держите скальпель?
– Это лазер.
– Почему вы меня перебиваете? Лазер вы держите в левой руке?