— Разрешите идти? — спросил полковник Галиев, немного помявшись.
— Разрешаю! Стоп, еще момент. «Дикобраза», которого оставите, поставьте в 20 метрах от пролома, второй — после демонтажа пулемета — выведите за ворота, на серпантин. Обозначьте своим людям задачи по эвакуации, до этого момента пусть помогают местным в ремонте, охране и что там еще требуется. Все, приступайте!
Отпустив полковников, Лев задумался. Сиюминутные дела не требовали его участия, в этом вопросе генерал полностью полагался на своего адъютанта. Обиды столичных полковников? Да и хрен с ними, поморщился Лев, не до них сейчас. Ну да, произошла бюрократическая накладка, забыли предупредить комиссию, что форпост не закрывается. Подумаешь, прокатились зазря по предгорьям, зато спасли людей! Не всех, конечно, но и то неплохо — могло остаться вообще одно кладбище.
Намного неприятнее были две вещи. Во-первых, командир форпоста, майор Леонид Прохоров, сослуживец и друг Льва еще по военному училищу, находился при смерти, с шансами на выживание близкими к нулю. Во-вторых, из-за резкого уменьшения численности личного состава, под угрозой срыва находился очередной Хитрый План, измысленный неделю назад. Генерал любил строить таковые планы, многослойные, с интригами, внезапными ловушками, неожиданными ходами, а потом воплощать придуманное в жизнь.
При этом Лев понимал, что никто ему новых людей не даст. Полковников он, конечно, нагло и цинично обманул, надавил авторитетом, помахал грозной бумагой, но, увы, пополнить гарнизон так не получится. Двух снайперов отжал и радуйся, все равно, когда обман вскроется, никто их требовать назад не будет. При этом хитрый план предусматривал, что часть гарнизона уйдет добровольно, но в расчетах-то Лев опирался на цифру в 50 человек, а не 15! Армия сокращается, народ рвется по домам, не подозревая, какая задница творится по всей Федерации. После такого взвоешь и запросишься обратно, в армии хоть крыша над головой есть и кормят худо-бедно, но кормят, даже регулярно. Но назад уже никто не примет, экономика не тянет даже существующую, изрядно сократившуюся за 2 года после окончания войны армию.
И что самое обидное — нужны как раз упертые, готовые всю жизнь сражаться, а кто ж таких Льву отдаст? Только приказом из штаба округа, да еще с согласованием с Римом, и желательно, чтобы человечек сам искал повода перейти. Последний пункт, положим, не слишком важен, но все равно слишком уж утомительные и вычурные интриги получаются. Придется ездить, устанавливать связи, общаться, договариваться, а между тем план Льва предусматривал минимум годовое сидение на форпосте, а выезды предполагались только в логова тварей.
Генерал тяжело вздохнул и снял фуражку, протереть лысину. Понятно, что жара, но казалось, это от мыслей мозги закипают и начинают вытекать. Обдумывание и переделку плана придется отложить, ибо это дело минимум нескольких часов, а то и дней. Следовательно, надо перестать теоретизировать и перейти к практическим, сиюминутным вопросам, каковых — да сдохнут все твари! — вокруг хватало. Лев задал самому себе вопрос: «что сейчас можно сделать» и тут же ответил: «пойти выдать начальственного пинка связистам, а то время идет, а результата нет». И генерал отправился к центру связи.
Глава 3
Пока Лев общался с ранеными, «строил» полковников и перестраивал планы, остатки гарнизона форпоста вперемешку с выжившими из охраны комиссии продолжали напряженно трудиться. Всех погибших уже перенесли, теперь необходимо было спуститься в ущелье Алма-Арасан, находившееся к западу от форпоста, и поднять тела оттуда. Следовало стащить в одну кучу тварей и непонятно как вывезти подальше от форпоста. Проломы в стенах тоже не помешало бы заделать. Осмотреть озеро и понять, остались ли там твари. Перенести раненых в медпункт. Не проморгать новое нападение, ибо была у тварей такая гнусная привычка: накатиться волной, отступить, и запустить вторую волну в самый неподходящий момент, когда большая часть личного состава занята ранеными, убитыми и восстановлением укреплений.
Сержант Мумашев, прекрасно осведомленный о таковой привычке тварей, перехватил капитана Имангалиева и изложил свои соображения. Асыл, также знающий привычки тварей, покивал и отправил двух легкораненых рядовых на стены, наблюдать за озером на востоке и подступами к форпосту снизу, на севере. Юг в особом прикрытии не нуждался: возвышающийся там пик, некогда известный как Большой Алма-Атинский, прекрасно просматривался снизу. Проломами в южной стене уже занимался старший сержант Майтиев, в одиночку растаскивая бетонные глыбы. Получившие от него указания Виталь и второй механик-водитель, сразу побежали в боксы для техники, откуда вскоре донеслось громкое рычание универсального строительного комбайна.