Тут, по мнению исследователя, нужны самые смелые инновации, революционные прорывы в военном деле. Но где они в РФ?
– Американцы уже через неправительственную организацию вбросили в сознание миф о дешёвой ядерной войне. Предложили нанести удары всего по двенадцати экономическим объектам в РФ. Ибо, если армия России уже небоеспособна, достаточно уничтожить её промышленность, – говорит Георгий Геннадьевич. – Экономия налицо: при Эйзенхауэре планировалось уничтожить в случае войны 193 миллиона советских людей, в 2001-м речь шла уже о 8-12 миллионах жителей РФ, а теперь можно сократить жертвоприношение до двух миллионов. И это – несомненная инновация.
Перечислены объекты и аккуратно посчитано число жертв (в зависимости от силы ядерного заряда – от 3 до 300 килотонн): Омск, нефтеперерабатывающий завод (6775-336602); Ангарск, нефтеперерабатывающий завод (1223-281255); Кириши, нефтеперерабатывающий завод (779-36548); Магнитогорск, металлургический комбинат (5894-273555); Нижний Тагил, металлургический комбинат (5420-316994); Череповец, металлургический комбинат (6851-150719); Норильск, горно-металлургический комбинат "Норильский никель" (13794-249657); Братск, Братский алюминиевый завод (1349-104067); Новокузнецк, Новокузнецкий алюминиевый завод (100-49859); Березовское, Березовская ГРЭС (104-28139); Среднеуральск, Среднеуральская ГРЭС (3030-83121); Сургут, Сургутская ГРЭС (1443-85964). В общем на немедленную гибель в этом варианте действительно обрекается около 2 миллионов человек.
Но вот что интересно: а почему мы на государственном уровне (общественники – не в счёт) не обсуждаем, по каким целям бить в США? По-моему, уже пора…
* * *
Досье
Федерация американских учёных – влиятельная организация, в которую входят 68 нобелевских лауреатов, в апреле 2009 года предложила сократить количество ядерных боеголовок, а также перенацелить ракеты с густонаселённых городов на 12 ключевых объектов российской экономики, в том числе на предприятия "Газпрома", "Роснефти", "Русала" и даже немецкой E.ON AG и итальянской Enel.
Инновационная шизофренизация.
Из доклада Г. Малинецкого вырисовывается недвусмысленная картина. С одной стороны, только инновационная модель развития позволит России не распасться, и власти это признают. С другой стороны, они же, говоря об инновационном прорыве РФ, на деле наносят тяжелейшие удары по тем сферам и структурам, от которых зависит успех перехода страны на инновационную модель экономики. Налицо настоящая "шизофренизация". А на фоне этого США ускоренными темпами движутся в новый технологический уклад, строят новый мир. Их планы впрямую угрожают будущему РФ, бросают нам вызовы. Американцы, в отличие от нас, активно создают будущее.
Первый пример "шизофренизации" – бездарная реформа образования в РФ, связанная с "болонизацией" и введением единого госэкзамена (ЕГЭ). Эти "инновации" реально ведут к разрушению основы основ инновационного развития – высококачественного русско/советского образования. Качество обучения падает. При этом и ЕГЭ, и всякие бакалавриаты-магистратуры в штыки встречаются большинством общественности. Тем не менее "реформа" продолжается.
Модернизация российского образования
– Болонская конвенция
– Переход к системе "бакалавриат + магистратура"
– Единый государственный экзамен ЕГЭ-2008.
Двойки:
– Математика – 23,5%.
– Русский язык – 11,2%.
По словам профессора Малинецкого, у него сейчас "на отзыве" – федеральный госстандарт по шести специальностям, где Институт прикладной математики РАН – признанный лидер. Это касается прикладной математики, математики и механики, математического моделирования. И уже видно: так называемые бакалавры в этих специальностях никакого знакомства с наукой не получат. Идёт сокращение аудиторных часов: там, где в СССР было 36 часов, новый стандарт оставляет 27.
– То, что творится сейчас, – симуляция, имитация образования, – рассказывает заместитель директора ИПМ. – Читая лекции в MГТУ имени Баумана, в Физтехе и МИФИ, я это отлично вижу. Студенты не учатся, как в СССР, пять-шесть лет. Реально посещая занятия два с половиной года, они затем, как говорят в шутку, получают специальность "слесаря-программиста" и уходят работать на неполный день, за тысячу долларов в месяц. А учёба идёт побоку…
Но что будет со страной, если образование наше развалится? А его – под речи об инновационном прорыве РФ – именно разваливают!
Вторая игнорируемая властью проблема – слом инновационного цикла.
Каким он был в СССР? Сначала – фундаментальные исследования, условно говоря – на рубль. Потом – прикладные исследования, уже – 10 рублей. Далее шло создание технологий и вывод их на рынок – это уже 100 рублей затрат. Потом следовала реализация новых товаров и услуг, осуществление появившихся возможностей. Затем шла экспертиза всего этого, выявление возникших проблем и постановка новых задач, и снова начинались фундаментальные исследования.
Весь этот цикл в РФ разгромлен. Нет больше прикладной науки. Негде использовать новые разработки: в России погибли высокотехнологичные промышленные гиганты. Есть отличные биотехнологии, но нет нашего "Проктора и Гэмбла", который их мог бы востребовать. Что толку от великолепных исследований в аэродинамике, если больше нет отечественных аналогов "Боинга" – фирм Туполева, Яковлева, Ильюшина, Антонова? Авиастроение в РФ еле теплится. Разрушение образования – тоже слом инновационного цикла. Экспертизы тоже больше нет, попытки её восстановить блокируются на всех уровнях.
Ещё в 2001 году президент В. Путин поставил перед наукой задачу: проводить экспертизу решений, принимаемых государством, строить прогнозы и планы на будущее, создать систему предупреждения чрезвычайных ситуаций. И что же? Эта работа блокируется на уровнях Академии наук, правительства и даже администрации президента.
Таким образом, сегодня инновационное развитие РФ намертво заклинено, его механизм умело поломан.
Как пример Г. Малинецкий приводит профанацию с созданием госкорпорации "Роснано". В структуру вкачаны огромные деньги, во главе поставлен Чубайс, все ждут, когда начнётся торговля нанотехнологиями.
– Но позвольте! Во всём мире занимаются прежде всего нанонаукой и наноинженерией, а технологии будут позже. Так всюду, но только не в РФ. Нанотехнологии – финальная часть цикла, а "Роснано" собралась, метафорически выражаясь, доить корову, которую ещё не вырастили и не выкормили, – рассказывает Георгий Геннадьевич, один из создателей Нанотехнологического общества России. – Получается сущая "панама"!
А, во-вторых, нанотехнологии "ближнего прицела" (до создания наноассемблеров-сборщиков) должны применяться в имеющихся отраслях промышленности. Это как острые специи к основным блюдам. Каковы они на сегодня? Где применяются нанотехнологии "ближнего прицела"?
Мощной биотехнологической промышленности, работавшей в СССР, больше нет. У нас уничтожено производство систем накопления информации и полупроводников, не делаются новые материалы. Производство полимеров еле теплится. Ну и где мы будем использовать технологии, что собирается создавать "Роснанотех"? За рубеж с ними идти? Но там уже места под солнцем поделены, русских никто не ждёт. Взглянем на диаграмму глобального раздела рынка нанотехнологий.
Я спросил обо всём этом у одного из заместителей Анатолия Чубайса. Мол, у кого и за счёт чего мы рынок отвоюем? Его ответ поразил до глубины души: "Ещё не знаю, но мало никому не покажется!" В общем, чего тут думать – трясти надо, как в анекдоте про прапорщика и шимпанзе. В общем, шапками закидаем супостата! Мы пробовали изложить наши соображения другим руководителям "Роснано". Мол, вы специи хотите делать, но для какого блюда? В ответ слышим: "Это надо осмыслить…"