— Да ты оживилась — заметил я.
— Город — развела руками Йорка.
Мы с Баском синхронно кивнули. Город. Как много в этом слове. Особенно если ты гоблин с Окраины.
— Доели, бойцы?
— Йесть!
— Так точно.
— Тогда двинули — скомандовал я, поднимаясь первым и завинчивая недопитую бутылку — Три часа патрулирования. Сразу предупреждаю — быть настороже. Мы сегодня многих волков без мяса оставили. Так что по сторонам поглядывайте. Баск — ну ты понял.
— Да. Слушать в оба уха и эхолот на полную.
— Как живот?
— Чешется.
— Вот это уже хорошие новости. Выдвигаемся! О… еще одна новость — система подкинула работенки.
— Что за работа?
— Что делать, командир?
— Даже смотреть не стал пока — скорчил я усталую рожу — Закончим патрулировать — там и глянем. Одного прошу сам не знаю у кого — лишь бы не сбор серой слизи…
— Есть задания и погрязнее — уверила меня Йорка и ее аж передернуло всю.
— Подтверждаю — горько вздохнул Баск и его тоже передернуло.
— Даже спрашивать не стану — решил я.
— И правильно, лопнуть и сдохнуть! Этого лучше не знать!
Патруль проходил без происшествий, но при этом с большим толком. Эти часы несли свои плоды каждому из нас — помимо солов. Йорка упорно отрабатывала связку ударов, Баска корчил жалостливые рожи и бил шилом, делая это на коротких остановках и на узких безлюдных тропках. Не выкладывать же все козыри. То что Йорка удары отрабатывает дубиной — это чужого внимания почти не привлекает. Сначала удивлялся чужой безразличности на факт того, что пыхтящая девчонка машет шипастой дубиной в коридоре, потом понял — боевых групп регулярно сталкивающихся с плуксами на Окраине хватает. И для них тренировки не редкость, а ежедневная обязательная рутина.
Кто не тренируется — долго не живет.
Но одно дело отработка ударов по хорошо известному всем силуэту плукса. Это норма. А вот когда слепой парень тычет шилом в шею или живот воображаемому двуногому и разумному, предварительно как бы нащупывая его дрожащей ручонкой… вот тут уже у гоблинов вопросы и подозрения нехорошие возникнут обязательно. Так что зомби тренировался в сумрачных потемках — как классической нежити и положено.
Они тренировались. Я не отставал, давая нагрузку ногам и рукам. Пока что процентов на восемьдесят чисто физическую топорную нагрузку, причем такого рода, что не каждый гоблин поймет. Вот, к примеру ходьба — все ведь гоблины легко ходят, имейся у них по две исправно гнущиеся нижние лапы. Попроси пробежаться — пробегутся с ленцой. Положив на тот конец коридор конфетку в награду — помчатся изо всех сил. Прыгнуть или подпрыгнуть — сделают.
Вопрос в том, как они это сделают.
Смогут они максимально быстрым шагом, на грани бега, преодолеть десять километров таща за спиной груз под тридцать килограмм, а к финишу не сбить дыхания и иметь еще достаточно сил для боя? Куда там. Не смогут. Я и моя группа, во всяком случае, точно не сможем. И это только пример. Своих ускорением не нагружал, утреннего нервного вояжа с рюкзаками вполне достаточно на сегодня. На нас еще задание патрулирования. Оно тоже высосет немало сил и энергии, нагрузит и забьет мышцы, вселит боль в колени и стопы. Бегом и реальной быстрой умелой ходьбой они займутся позже. А вот я… меня проверить надо…
Я шагал себе и шагал, наблюдая за обучающимися бойцами и стараясь каждый свой шаг сделать другим. Быстрый и короткий, моментально «подтаскивающий» тебя к противнику вплотную. Три коротких шага со смещением в сторону — быстро уйти с линии вражеской атаки, прилипнуть к стене, тут же присесть и наметить стелющийся прыжок над полом. Расслабиться, двадцать метров просто шагать. Вот так… а теперь повернуться боком и сделать десять быстрых приставных шагов. Повернуться другим — и еще десять. Расслабиться… Прислушаться к себе.
Каково физическое состояние? Как отзываются на непривычную нагрузку чужие конечности? Хорошо ли помогают лекарства? Как чувствует и ведет себя левый локоть? Как он отреагирует на действительно резкое движение?
Оценивай, гоблин, оценивай.
Точно зная свои текущие способности — знаешь свои текущие возможности. И тут страшней всего переоценить. От этого большая часть бед.
Еще беды часто случаются от беспечности. И боясь ее как чумы, я сканировал взглядом каждый коридор, каждого встречного, не забывая поглядывать на полусферы — тут ли они? Бдят ли? Присматривают ли? Ничего опасного не углядел. Но не расслабился и продолжил наблюдать.