– Прости – моргнул я – Куда вы сходили?
– Вроде бара. Заведение. Такое же как здесь, только дешевле. Неподалеку отсюда. Над входом нарисована задница, над ней «Жопа мира», прямо по ягодицам «Окраина», а снизу – «Добро пожаловать в реальность».
– Метко подметили – восхитился я – Хотя если верить той карте, что я увидел сегодня, Окраина все же не центр. Мы ягодица. Левая. А вот Дренажтаун… вот там центр…
– И там воняет! – прочавкала Йорка.
– Сходили вы… дальше что?
– Там и познакомились с этим… сегодня вы его видели.
– Кого мы на скамейку отдохнуть положили? – понизил я голос.
– Он. Имя Ладос. Веселый, компанейский. Я сам не заметил, как рассказал ему о себе все и даже больше. Он тоже болтал постоянно. Но о себе ни гу-гу – это я уже потом понял. Когда в голове своей тупой раз за разом тот вечер прокручивал. Каждую секунду, каждое слово. Все пытался понять – мог ли я тогда уловить что-то неладное. Понять, что нам со Штоком готовят страшное.
– Но не уловил.
– Не уловил. И знаю почему.
– И почему же?
– Сука Ева!
Йорка чуть не подавилась костью. Я удивленно приподнял бровь. Уже привык к спокойствию и внешнему равнодушию зомби. А тут столько ярости…
– Красивая? – предположил.
– Мягко сказано – невесело усмехнулся Баск – Могу тебя в этом заверить! И знаешь почему я так уверен, что эта сука красива?
– Даже гадать не возьмусь.
– Потому что ее лицо – последнее что я увидел за миг до того, как ослепнуть! Как только пытаюсь вспомнить – каково это видеть мир? – вижу ее сучье лицо!
Бам! Ладонь по столу. Стук… и на низкий пластиковый стол опустились две стопки самогона. Р-раз! И одна стопка уже пуста, проглотивший горлодер зомби с рычанием мотает головой. Рядом опять урчит вернувшаяся к еде Йорка. Чувствую себя выпавшим из компании гоблинов и зомби. Может тоже что-то этакое сделать? Рыгнуть, бросить посуду на пол – вполне в духе гоблинов.
– Но я поторопился. Отмотаю назад. Мы сидели в Жопе с семи до полуночи. В полночь она и явилась – гребанный суккуб! Облегающие шортики так коротки, что… к-хм…
– Продолжай – поощрил я, отпивая из своей стопки и полоская самогоном рот.
Дезинфекция. В душе зубную щетку и пасту не предлагают. А купить забываю. Хотя у большинства здешних гоблинов оскал даже не желтый, а буро-черный, цвета сгнившей коры или круто заваренного чая. Ходят, скалятся…
– Топик, шортики, блондинка с густющими волосами до пояса, грудь, попка… все при ней, короче. Вы не подумайте – на нее все смотрели. И я тоже. Но как… смотрел и понимал – у меня и шанса нет. У ней крупными буквами на лице написано было, что самой сексуальной частью мужика она считает размер его баланса. А мы орки с мечтами перекраситься в полуросликов. А вот Шток… он уже хорошо выпил. И ему прямо крышу снесло от Евы. Она на него разок глянет… Говорю же – суккуб. Я сразу так подумал. Хотя лучше про девушек такое не говорить – нехило отхватить можно.
– Почему?
– Суккубами или сукками в Дренажтауне платных девочек называют – утерев рот, пояснила Йорка – Класс. Я сыта…
Сыта она. Как же. По сути ничего и не съела. Просто сам вкус и аромат жареного мяса…
– Проститутки? – уточнил я.
– Точно.
– И называют их суккубами или сукками? Я верно понял?
– В точку. Мы были гоблинами, стали орками. Теперь боевые орки. А они – сукки, суккубы. Это про девочек. Платные парни – инкубы.
– Инкубы и суккубы – хмыкнул я – Потрясающе. Зато понятно. Идем дальше по истории. Эта Ева – она сукка?
– Да вроде нет. Просто одета так… ну ты понимаешь… Ей и с руками-ногами повезло исключительно – прямо как родные. Ножки, руки – все в тему.
– Ясно. Давай дальше.
– Еще выпьем?
– Плохо тебе не станет?
– Да я трезв.
– Вижу – согласился я.
Он убил. Возможно в первый раз. В таких случаях алкоголь часто пасует и почти не действует на организм свежеиспеченного мокрушника.
– Я плачу – добавил зомби.
– Заказывай – разрешил я – Залпом не пей. Цеди по глоточку пятиграммовому. Тогда точно подействует. Я закажу. А ты рассказывай.
– Шток глаз от нее не отводит. А она вопросы того козла Ладоса повторяет. Сколько мол зарабатываем, удалось ли что отложить, как с личными вещами. И все это с такими шуточками и милыми улыбками, что даже не задумываешься о том, что незнакомой девушке рассказываешь свои планы, называешь накопленную сумму… Я язык чуть прикусил. А Шток поет заливается, солы тратит, баланс до нуля опустил. Я вовремя язык прикусил и сказал, что денег нет. В голове шумит. Пора по капсулам и спать. А эта тварь и говорит – а давайте погуляем по ночной Окраине. Подышим свежим воздухом… я сказать ничего не успел – а Шток уже кивает. Она разливает остатки, поднимает тост. Знаешь какой тост? Не угадаешь!