— Но… тогда как?
— Сначала поговорим. Вежливо. А там посмотрим.
— Ты себя слышишь? Они толпой тусуются. Пати! Их пять орков! А ты гоблин!
— После работы — повторил я, указывая на вывалившееся из коридора очередное гоблинское стадо будущих бурлаков — Пошли впрягаться, гоблин Йорка!
— Пошли — вздохнула девушка, решительно подхватывая с пола новую майку, заматывая в шейный платок, тот убирая в бейсболку, а ее нахлобучивая на голову — Я готова к труду. Но все же ты какой-то слишком быковатый, гоблин Оди…
Глава пятая
— Ты придурок и ты гоблин!
Уже лучше. В самом начале, когда я описал Йорке что именно от нее хочу в грядущих переговорах, она сказала одно короткое «Нет!» после чего попросту замкнулась, съежилась как выпавший из гнезда птенец, отодвинулась и обратно мы шли в гробовой тишине.
Я уговаривать и торговаться не стал. Рано пока. Пусть маринуется в собственных страха, сомнении, злости, мыслях о будущем, пусть вспоминает те унижения, через которой ей пришлось пройти, пусть ощупает вспухшее от страшного удара лицо. Судя по удару, по его расположению, она даже не пыталась увернуться и приняла чужой кулак с покорностью подушки. Бум. И побитая зверушка побежала собирать дань…
— Ты придурок! — повторила Йорка, не дождавшись от меня ответа.
До наших Окраин — как я решил для себя официально называть те коридоры и клуксы — оставалось метров четыреста. Уже виден семнадцатый перекресток и терпеливо сидящие ряды гоблинов. Я настолько свыкся с этой классификацией, что ряды сидящих людей показались мне зелеными.
Я молчал…
— Конченый придурок! Ты понимаешь, что они со мной сделают? Понимаешь? Посмотри на мое лицо!
Я молчал…
— Оди! Говори со мной, гоблин!
Я неохотно разлепил губы:
— Решать тебе.
— Давай обсудим. Чуть изменим твой план. Оди…
Я молчал.
— Оди!
Я задумчиво смотрел на медленно приближающийся перекресток. Оттуда начинается оживление в коридорах, там уже спокойно не поговорить. Пока что мы в «путевых» коридорах, как я обозначил их в своем внутреннем картографическом атласе и путевом дневнике. Хотя местные чаще всего называют соединяющие зоны и блоки коридоры еще проще — дороги и тропы. В зависимости от ширины и оживленности коридоров. Вполне разумно.
Получается до места бурлачества от семнадцатого коридора мы шли преимущественно дорогой, затем часть пути передвигались тропой. Вполне понятно. Хотя «путевой коридор» звучит круче.
— Оди! — Йорка тоже понимала — еще двести метров и поговорить нормально не удастся. Сделав шаг шире, развернулась, загородила дорогу — Стой! Ну же!
— Решать тебе — повторил я — Послушай… с ними не удастся договориться. С этими тварями вообще нельзя договориться.
— Я знаю! Они злобные твари! Им нравится издеваться!
— Нет. Не поэтому.
— Да ты бы слышал, как они со мной разговаривают!
— Им нравится чувствовать себя всемогущими — признал я — Им нравится ощущать твой животный страх и понимать, что они могут с тобой сделать что угодно и им за это ничего не будет. Скоро один из них просто прижмет тебя к стенке, стянет шорты и трахнет.
— Эй!
— А то такого тут не бывает?
— Редко… но…
— Никто из них тебя не поимел по очень простой причине, Йорка.
— Какой?
— Эти твари всегда очень тонко чувствуют ту грань, за которую заходить не стоит. Они чувствуют, что нельзя требовать от тебя такого — пока что нельзя. Но эта грань не стоит на месте. Она все время движется. Сегодня нельзя, но через еще десяток ударов и увеличения ими же придуманных процентов до феерических размеров — тебе предложат погасить часть долга иным способом. Так что даже насиловать не придется — просто грубый секс со сломавшейся ментально жертвой.
— Да пошел ты!
— Как скажешь — я шагнул вперед и мне в грудь уперлась ее ладонь.
— Стой!
— Стою.
— Ты чертов придурок! Гоблин!
— Так стоим или идем?
— Стоим! Слушай… откуда ты все это знаешь?
— Понятия не имею — улыбнулся я — Помнишь? Память блокирована.
— Так почему?
— Что почему?
— Ты сказал, что с ними не договориться. Но не потому, что им нравится издеваться надо мной. Тогда почему?
— Ты приносишь им выгоду — медленно и четко проговаривая каждое слово сказал я — Ты бедная тощая овечка с которой они каждый день состригают клок шерсти. Каждый день ты делаешь их богаче. Ты один из источников их дохода. Такие как они смирятся с потерей визжащей перепуганной жертвы. Всегда можно найти новую девочку для битья. Но вот отказаться от выгоды… Поверь, Йорка — у них много жертв для издевательств.