Проклятье… раз за разом я перебирал в голове вся связанное с плуксами, на ходу добавляя новое.
Плукс. Чешуя. Броня. Безмолвный. Быстрый. Прыгучий. Зеленая кровь.
И я не сидел. Уже встал, снял шлепки, бесшумно начал спускаться. Йорку будить не стал. Она безоружна. Что эта девчонка может против бронированных плуксов? Подставить мягкие руки и хрупкие пальцы под их удары и укусы? Пусть остается наверху.
Что еще я знаю…
Тут нужно разделить. Плуксы оказались разных видов.
Серый с зеленым. Плукс. Чешуя. Безмолвный. Быстрый. Прыгучий. Зеленая кровь.
Оранжевый. Плукс. Чешуя? Безмолвный. Быстрый? Прыгучий? Зеленая кровь? Выжидающий. Терпеливый. Умный.
Слишком много вопросов.
Миновав последнюю ступеньку, зашагал к парню, что аккуратно складывал до этого подложенный под зад платок. Бережет здоровье, предусмотрителен даже в мелочах. Разумно.
Он услышал мое приближение и резко напрягся. Рука метнулась к поясной сумке, выхватила длинное шило. Сначала я удивился, замерев в нескольких шагах. Откуда такая агрессия? Он знал, что мы в этом зале. Мы работали бок о бок. В чем причина? А… он чуть опустил лицо к моим ногами и все стало ясно. До этого я и Йорка передвигались по залу в шлепках. Название этой обуви говорит за себя. Сейчас же я подошел к нему почти бесшумно. Нетрудно догадаться, что это либо кто-то другой явился в зал, либо же один из нас решил ограбить слепого.
— Молодец — одобрил я его поведение и покосился на затянутый паром проход — Реакция на высоте.
— Чего ты хочешь? Ты один из двойки работавшей рядом?
— Да. Я один из двойки. Моя напарница Йорка спит на верхней площадке. Меня зовут Оди. Официально — двойная единица, одиннадцатый.
— Я слышал о тебя. Ты убил Джонни. Ты и твоя подруга — ровно произнес слепой, чуть подавая назад и упираясь спиной в горб — Твоя подруга точно спит? Или подходит сзади?
— Я здесь не по твою душу. А насчет Джонни… Слухи — это слухи.
— Чего хочешь? — моим словам явно не верили.
Это и понятно. Представляю, чего натерпелся слепой — или почти слепой парень — от тех, кому плевать на чужие увечья, от тех, кто жаждет над кем-нибудь поиздеваться. Пинок. Тычок. Толчок. Пусть мелочь. Но каждый день…
— Чего хочу? Для начала рассказать короткую и очень занимательную историю.
— Забудь. Мне неинтересно.
— Решил умереть? — удивился я.
— Угрожаешь?
— Не прими как пафосную похвальбу, но хоти я тебя убить — убил бы уже. И ты ведь вроде умный расчётливый парень. Сам посуди — стал бы я к тебе красться посреди ярко освещенного зала с постоянным присутствием наблюдающей полусферы? Куда проще прикончить тебя в коридоре.
Крохотная пауза… короткий кивок…
— Верно. Так о чем ты там говорил, Оди? Почему я решил умереть?
— Мы где-то в двадцати пяти шагах от того прохода, которым пришли сюда. Мы шли за тобой.
— Я знаю. Слышал вас. Часть пути вы были без шлепок — как сейчас. Я здорово напрягся — произнеся это, снова замер с наклоненной головой, губы плотно сжаты. Ждет подвоха. Ожидает атаки.
— Тот проход окутан паром. И полусферы там я не видел.
— Появляется раз в два часа. Это тропа смерти.
— Не понял.
— Что ты не понял?
— Почему тропа смерти?
— Так называют коридоры, где полусферы появляются редко. Тропа смерти. Дорога смерти. Сумрачная тропа. Темная тропа. Дорога в один конец. Невозвратка. Их по-разному называют. Не слышал?
— Я новенький.
— Что там в проходе?
— Там плуксы — буднично произнес я — Три совсем маленьких, чуть крупнее крысы. И один побольше, причем оранжевый, прямо ядовито-морковный, цвет его чешуи аж глаза режет. Этот веселый квартет я уже заметил разок — за решеткой на перекрестке неподалеку отсюда — заметил их спины. Они дружно топали следом за тобой. Знаешь, это может прозвучать полным бредом, но у меня такое впечатление, что они… охотятся за тобой… терпеливо преследуют в поисках подходящего момента и места. Ну и лазейки, чтобы выбраться в коридор.
— Плуксы… — повторил парень, приподнимая козырек бейсболки.
Я увидел его лицо. Невольно поморщился. Как же тебе не повезло…
Двойным шрамом лицо поделено на две неравные части. И линия «раздела» проходит аккурат по глазам. Вместо левого взгляда чернеет дыра. Правый глаз вроде и на месте, но и он серьезно пострадал, о чем говорит искромсанная кожа вокруг и заросшее белой пленкой глазное яблоко.