– Жалко тебе его? А ты, прежде чем нюни распускать, спроси, чего он с пытки вякнул! Варькину мать помнишь? Так это он на нее порчу навел и еще в двух таких случаях сознался! И заказчиков сдал, само собою.
– Не худо бы ему очную ставку с ними устроить, – сказал какой-то крестьянин.
– Очная ставка ему теперь предстоит разве что с Господом! – возразил староста. – До заката не доживет. Сказнить его сейчас – самое то милосердие.
– То мысль здравая, – вдруг заявил Аверя, – только сказнить тоже надобно с уменьем! Если здесь это над ним учинить, дух его станет еженощно по селу шататься, в окна стучать да у коров молоко портить. На болоте нужно, у кикимор поганых – тогда беды не жди.
Мужики сдержанным гомоном одобрили предложение Авери; князю оно также было не вопреки, и поэтому он незамедлительно велел двум дружинникам:
– Отправитесь с царевыми слугами и, где они укажут, порешите злодея. Да башку его мне доставьте, чтоб уж никаких сомнений не было.
Аверя наклонился к Аленке:
– Поезжай вперед и все приготовь.
– А что делать с тем парнем? – спросил кто-то.
– Согласно государеву уложению, того, кто порчей на человека смерть навлек, надлежит живьем спалить в срубе, – послышался ответ из толпы.
– И правильно! – крикнул Гордей. Однако не все его поддержали. С разных сторон раздались возгласы:
– Погодь, не руби с плеча! Он ведь сам повинился!
– Можно и не по строгости наказывать!
Князь нахмурился; все умолкли, ожидая его решения. Наконец он изрек:
– Хорошо! Пускай отныне и до самой смерти он мелет зерно в моем подвале вместе с холопами да в своем грехе кается.
Этих слов Аверя уже не слышал: он торопился туда, где сегодня видел клад. Впрочем, на само болото Аверя въезжать не стал, остановившись на границе его и леса: как уже довольно опытный кладоискатель, он с ходу оценил расстояние и счел его приемлемым. Дорофейку, все еще бесчувственного, поставили на колени лицом к селу. Аверя присел рядом; левой рукой он обхватил преступника за пояс, удерживая его, а правой, которой сделал распальцовку, коснулся Дорофейкиной руки, и крикнул:
– Давай!
– Тебя бы не зацепить, – промолвил один из дружинников.
– Не бойся!
Дружинник взмахнул саблей; голова Дорофейки отлетела; Аверя ловко уклонился и от клинка, и от хлынувшей крови. Княжеские люди отправились восвояси; Аверя и Максим остались подождать Аленку, которая прискакала минуты через три. Ее сияющее лицо исключало всякие расспросы об удаче или неудаче.
– Аверя, двадцать два талана!
– Любо, Аленка! У меня еще от Дорофейки десять свежих: ухватил, когда его душонка с телом расставалась.
– Прибыток за день велик, но давай и расходы сочтем!
– Не без того! Мне парень в три талана обошелся.
– А мне Дорофейка в один, ибо дюже был напуган!
– Постой, да ведь это значит…
– Это значит, мы выполнили поведение Дормидонта и можем ехать в столицу хоть сейчас!
– Ура!
– Ура!
– Недалече большая дорога, – деловито заявил Аверя, – по ней мы в три дня доберемся до гавани. А дальше и до столицы водою.
– Авось до новой луны со всем управимся, – заключила Аленка.
Глава 9.
Разлад и согласие
Ребята быстро продвигались по большой дороге. Лошади бежали легко, чувствуя под копытами утрамбованный песок вместо неровностей лесной и болотной почвы. Чем ближе было к портовому городу, тем больше попадалось пеших людей, всадников и телег. Максиму, который, как и раньше, сидел позади Авери, такая пестрота лиц и одежд была в новинку, и он оживленно вертел головой; Аверя же и Аленка, не отвлекаясь, смотрели вперед с прежним упрямым азартом.
Утром третьего дня, когда до цели оставалось уже немного, Аверя затянул было песню про веселого кладоискателя, который за сто таланов подрядился сосватать лешему кикимору, но не успел начать и третий куплет, как сзади послышались крики:
– Берегись! Берегись!
Ребята едва успели отпрянуть. Мимо пронеслась длинная шестиконная повозка, по краям которой сидели солдаты, а в центре возвышалась деревянная клетка, где находился седобородый человек в темной одежде и со скрученными руками. Голова его была низко опущена.
– Смотри! Это же Евфимий! – произнесла Аленка.
– Это который вас воспитывал? – спросил Максим.
– Да. – Аверя ударил лошадь плетью, догнал повозку и крикнул:
– За что старца повязали?
– Не твое дело, парень! – откликнулся начальник конвоя.