– Дай отсосу кровь, не то рана загноится! – крикнул Аверя, опускаясь на колени перед сестрой. – Максим, здесь таланы не расходуй, прибереги для крайнего случая! Лучше найди, чем ногу перетянуть.
Максим растерялся; рыться в котомках у друзей было бы слишком долго, поэтому он, выправив исподнюю рубаху, где ткань была потоньше, ножом попытался отхватить нужный лоскут. Это удалось лишь со второго раза: первый кусок с непривычки получился треугольным, и Максим в раздражении отбросил его в кусты. Быстро и осторожно ощупав ногу, Аверя убедился, что кость не повреждена; тем не менее, даже с повязкой самостоятельно Аленка не могла ни передвигаться, ни забраться в седло. Друзьям пришлось подсаживать ее; прикусив губу, девочка старалась не стонать и даже удержать слезы. С тремя седоками единственной лошади бежать стало еще труднее, чем прежде; она сбавляла ход, то и дело спотыкаясь, и всякий раз Аленка была вынуждена судорожно цепляться за седельную луку. Убедившись, что животное уже не реагирует на удары плетью, Аверя снова схватил нож; он вонзал его в тело лошади почти по рукоять, стараясь только не задеть артерию, но эта жестокая мера возымела лишь временный эффект. Лошадь упала, пройдя едва ли километр, и издохла тотчас же; Аверя даже не успел дернуть узду. Ребята в отчаянии огляделись; густая чаща обступала их со всех сторон; сзади, ближе к тому месту, где пуля настигла Аленку, слышались отрывистые голоса, будто звуки военной команды, однако не было ощущения, что они приближаются. Похоже, погоня сбилась со следа; оставался единственный выход – затаиться здесь же, хотя все понимали, что шансы на успех очень малы. Максим уже собирался сделать распальцовку, чтобы при помощи трех оставшихся у него таланов хоть немного увеличить их, когда вдруг послышалось:
– Они тут!
Максим шагнул вправо, туда, откуда раздался голос; он не видел, ни откуда появились люди, внезапно выросшие прямо перед ним, ни сколько их было, потому что низко опустил голову, и лишь с его губ сорвались еле слышные слова, в которых непонятно чего было больше – мольбы или угрозы:
– Их – не троньте…
– Здесь хочешь кинуть, на погибель? Или они тебе не друзья?
Далее один из незнакомцев (всего их было двое) – высокий мужик с черной, как потолок курной избы, бородою – ступил к Аленке, приподнял ее, и быстро, но вместе с тем очень бережно перекинул девочку через свое широкое плечо, словно коромысло с пустыми ведрами. Второй человек, помоложе, ухватил пожитки ребят. Затем оба двинулись в заросли, молча поманив мальчиков за собою; по-видимому, они были неразговорчивы, да и времени не оставалось на разъяснения. Ошеломленный Аверя поначалу даже не сдвинулся, и Максиму пришлось потянуть его за руку. С минуту он и не выпускал ее: не будь мальчики одинакового роста, могло показаться, что это старший брат ведет младшего. Кусты сомкнулись за их спинами; мерещилось, будто густой подлесок не позволит пройти дальше и пяти шагов. Однако передний человек, несший Аленку, петлял, медленно, но неуклонно продвигаясь вперед и ни разу не прибегнув к помощи топора, который висел у него на поясе. Похоже, он придерживался какой-то ведомой лишь ему дороги; так же он вел себя и на болоте, что предстало перед путниками спустя четверть часа. Выкрики солдат, оставшихся далеко позади, давно уже затихли; тишину нарушала только хлюпавшая под ногами грязь. Кое-где блестевшие островки воды выдавали присутствие страшных топких мест – еланей, но не позволяли определить, как далеко те простирались. Аверя с содроганием вспомнил рассказ Евфимия о том, как его приятель, понадеявшись на свой навык и пожалев силу клада, погиб в одной из таких природных ловушек и сам Евфимий чудом избежал смерти. Спутники ребят предупредили их, что перемещаться здесь следует только гуськом, в чем Максим очень скоро убедился на собственном опыте: когда он зазевался и ступил совсем немного в сторону, его нога его моментально провалилась по самое бедро в черную жижу, и остальные вытащили его не без труда.