Первым прикрытием Гуревича была роль студента, изучающего языки, который путешествует по Европе и в настоящее время проживает в Бельгии. Согласно легенде, Винсенте Сиерра, владелец уругвайского паспорта, был сыном богатого латиноамериканца. Под таким прикрытием вскоре после прибытия в Бельгию Гуревич смог совершить поездку в Швейцарию. После этой поездки он стал выдавать себя за вольного слушателя Свободного университета в Брюсселе. Такая запись в книге регистрации позволила ему получить разрешение у властей на пребывание в Бельгии на шесть месяцев, чтобы затем продлить это разрешение еще на полгода.
Согласно немецким источникам, первоначально Гуревич должен был отправиться в Копенгаген. Однако разразившаяся война вынудила Москву отказаться от планов послать его в Данию. Так Гуревич остался в Бельгии. Поэтому было необходимо подключить его к бельгийской сети. Соответствующее распоряжение пришло из Москвы.
В марте и апреле 1940 г. Гуревич отправился на три недели в Швейцарию, чтобы встретиться там с Александром (Шандором) Радо. Известно, что цель этой поездки состояла в том, чтобы передать Радо 3 тыс. долларов для финансирования швейцарской сети. В своей книге «Под псевдонимом Дора» Радо отмечает, что, вместо того чтобы доставить ему деньги, Гуревич сам попросил денег на обратную дорогу. Часть 1939 года и 1940 год Гуревич был компаньоном Треппера, имел собственную радиосвязь с Москвой. Однако нет никакого сомнения в том, что Гуревич поддерживал Треппера во всех вопросах.
12 ноября 1942 г., как следует из документов гестапо, полиция безопасности арестовала его в Марселе вместе с Маргаритой Барча (кличка «Блондинка»), его возлюбленной.
Константин Ефремов. Основы еще одной независимой сети радиосвязи в Бельгии были заложены после прибытия в Цюрих в сентябре 1939 г. Константина Ефремова. Он прибыл под именем финна Эрика Йернстрема, студента-химика, который якобы намеревался учиться в Брюсселе в Политехническом институте. У него был финский паспорт, выданный 22 июня 1937 г. в Нью-Йорке. Согласно этому документу он родился 3 ноября 1911 в г. Васа (Великое княжество Финляндское) и с 1932 года жил в США. Где он получил этот паспорт, не известно; возможно, ему выдали его в СССР. Непонятно также, каким образом Ефремов со своей легендой намеревался жить следующие полтора года, однако было известно, что он имел большое количество американских денег и американский паспорт. Нет никаких данных о том, что он бывал в Соединенных Штатах.
Перед войной он занимался сбором технической информации о химических веществах. Задача и результат этой деятельности не известны. Однако приезд Ефремова в Бельгию через несколько дней после начала войны оказался кстати. Для того чтобы в краткий срок выполнить задание, ему поручили создать разведывательную сеть. Для этой цели его свели с Венцелем, который, вероятно, уже был ему знаком; он привлек также к работе своих друзей, чету Шнайдер. Шнайдеры, которые с 1936 по 1939 г. жили в Голландии, были привлечены к сотрудничеству Ефремовым. Начиная с сентября 1939-го по май 1942 г. Ефремов использовал свою собственную сеть в Брюсселе. Венцель в Бельгии и Антон Винтеринк в Голландии в декабре 1940 г. сами установили радиосвязь с Москвой.
Группа Ефремова в Нидерландах до 1942 г. сохраняла свою независимость. Однако существовала связь между группой Ефремова и группой Треппера — Гуревича. К примеру, Иоганн Венцель работал в качестве радиста у Ефремова, однако одновременно оказывал техническую помощь и инструктировал членов группы Треппера — Гуревича. Герман Избуцкий обслуживал Треппера уже с 1939 г., а в 1941 г. работал и на Ефремова. Морис Пепер одновременно принадлежал к сетям Ефремова и Гуревича, хотя находился в передовых порядках у Ефремова. Известно также, что Ефремов был в курсе работы Гуревича, по крайней мере, до конца 1941 г. Можно также предположить, что Треппер и Гуревич узнали о существовании Ефремова после того, как о его прибытии в сентябре 1939 г. им было доложено. Есть даже свидетельства, что Михаил Макаров и Ефремов учились в одном классе московской разведшколы и совершенно случайно встретились однажды на улице Брюсселя.
Ефремов лишь изредка сообщал в Москву полезные сведения; за недостаточное рвение и скудные сообщения он неоднократно получал взбучку от начальства. Но людям, знавшим Ефремова и «Кента» (Гуревича), судя по их рассказам, больше нравился «лентяй» Ефремов, чем «трудяга» Гуревич, которого все дружно недолюбливали. С другой стороны, первоклассный агент Жермена Шнайдер проявила себя толковым курьером и способным организатором. Елизавета Депельснер возглавила вспомогательную группу, которая занималась главным образом размещением советских агентов-парашютистов, которые приземлялись на территории Бельгии. Один из парашютистов, Йон Крюйт, совершил прыжок 24 июня 1942 г. и шесть дней спустя был схвачен немцами. Показания, которые он дал, привели к аресту членов вспомогательной группы Депельснер.
Работа в условиях немецкой оккупацииПосле того как в мае 1940 г. немцы вторглись в Бельгию, некоторые члены бельгийской группы «Красной капеллы» бежали во Францию. Одним из них был Жюль Жаспар. По договоренности Жаспару выделили 200 тыс. французских франков из капитала одной из бельгийских фирм, с тем, чтобы он смог создать новую и надежную базу в неоккупированной части Франции. Он должен был организовать новое торговое предприятие, как только представится такая возможность. В мае 1940 г. из Бельгии во Францию вернулся и Абрагам Райхман.
Благодаря контактам с болгарскими дипломатическими кругами Трепперу удалось выбраться из разрушенной в результате военных действий части Бельгии в середине мая 1940 г. под тем предлогом, что ему необходимо покрыть ущерб, нанесенный его предприятию и поставщикам. После этого он составил подробный отчет о своих наблюдениях и беседах, которые вел с людьми во время своей поездки, и отправил этот отчет в Москву. Вскоре после оккупации Брюсселя немцы конфисковали «The Foreign Excellent Raincoant Company» и основную фирму. В июле 1940 г. на автомобиле болгарина Петрова Треппер и Гроссфогель бежали во Францию.
Перед своим отъездом Треппер принял меры к тому, чтобы жена (Сарра Оршицер) и сын смогли также перебраться во Францию. В августе 1940 г. его жена и мальчик добрались до Марселя, откуда с помощью советских чиновников, работавших во Франции, вернулись в Советский Союз. Позднее, в марте 1941 г., Треппер позаботился о том, чтобы Джорджи де Винтер, его американская возлюбленная, приехала к нему из Брюсселя в Париж. Треппер познакомился с ней в Брюсселе в 1938-м или 1939 г. Предполагают, что он был отцом ее сына Патрика де Винтер, родившегося 29 сентября в Брюсселе.
После оккупации немцами Голландии у Гуревича не возникло никаких трудностей с немецкими властями, поскольку он считался уругвайским подданным. Поскольку Трепперу и Гроссфогелю пришлось уехать во Францию, Треппер назначил Гуревича руководителем бельгийской сети и передал ему работавших в ней агентов, в их числе радиотехника (Макарова), несколько курьеров и некоторое число субагентов. Как только условия наладились, Гуревич принялся за реорганизацию сети. После этого для решения основных вопросов он обратился к Трепперу.
Фирма «Симэкско»Разведсети срочно потребовалась новая фирма прикрытия вместо «The Foreign Excellent Raincoat Company», которую немцы конфисковали. Такую фирму, под названием «Симэкско», Гуревич основал осенью 1940 г.
Фирма была организована как настоящее торговое предприятие; немецкие власти даже разрешили ей установить телефон и телетайп. Как и ее аналог — парижская фирма «Симэкс», компания «Симэкско» предназначалась для осуществления различных торговых операций и для снабжения оккупационных властей. Она обеспечивала постоянную связь Треппера с Гуревичем. Значительную часть разведданных и деловых сообщений Треппера Гуревич передавал в Москву до июня-июля 1940 г., когда советские представительства были отозваны из Франции. После этого передатчик Гуревича становится единственной ниточкой, которая связывает Треппера с его новым партнером, Генри Робинсоном. Едва ли они могли в это время пользоваться радистами Радо в Швейцарии, хотя в июне 1941 г. Робинсон мог рассчитывать на постоянную связь с Рашель Дюбендорфер.