Александр Бушков
НКВД: Война с неведомым
Посвящается всем участникам эксперимента «Туман» – и его двадцатилетию.
Конечно, дело не в том, что «что-то такое есть». Просто наука еще не дошла и не раскрыла. Я сам, когда думаю об этом, начинаю обвинять себя чуть ли не в мистике. Но не будем приклеивать ярлыки. Это в конце концов проще всего. Давайте лучше припомним собственные ощущения. Например, на фронте.
Предисловие
Эта книга складывалась двадцать шесть лет – именно столько времени прошло с тех пор, как я услышал первый рассказ из всех в нее вошедших. При старой власти, когда в СССР (а уж тем более в славной летописи Великой Отечественной) не было никаких таких загадочных, необъяснимых, необычайных явлений, нечего было и думать не то чтобы издать подобную книгу, но хотя бы о ней заикнуться. В те времена единственным примером высочайше допущенной к печатному распространению мистики был «Коммунистический манифест» с его незабвенной первой фразой: «Призрак бродит по Европе…» Кто бы рискнул предавать гласности воспоминания не о том, как стреляли из «Максима» и поджигали танки горючей смесью – об удивительном, о странных, диковинных, непонятных случаях, напрочь противоречивших научному коммунизму и диалектическому материализму…
Потом… Потом, как ни странно, показалось еще труднее. Именно потому, что все всем стало можно, испарилась цензура, и маятник качнулся в другую сторону. Легионы черных, белых, серых, в полосочку и крапинку магов бойко рубили «капусту», отвораживая и привораживая, грозя воскресить мумии фараонов; бурный поток публикаций о всевозможной чертовщине, НЛО и изнасилованных марсианами гимназистках выхлестнул за рубежи здравого смысла, правдоподобия и прикладной психиатрии…
Ну что же, бурный поток, похоже, схлынул. Люди, в общем, научились отличать скверно придуманную халтуру от описания по-настоящему любопытных фактов, свидетельствующих, по крайней мере, об одном: мир наш еще не познан до конца, он гораздо сложнее и загадочнее, чем принято думать.
Истина, как давно успели усвоить Малдер и Скалли, где-то рядом. Точнее, как истине и положено, где-то посередине.
Именно посередине, меж фанатичной верой в любой бред, выдаваемый за подлинные рассказы о необычайном, и скептицизмом твердокаменных материалистов, отрицающих всякие проявления «мира иного», я и попытался пройти, составляя эту книгу. Я не хочу сказать, будто безоговорочно верю, что все мне рассказанное происходило когда-то в действительности. И не хочу сказать, что – не верю. Есть многое на свете, друг Горацио… Истина – где-то посередине… Короче говоря, я попросту допускаю: что-то из рассказанного самыми разными людьми могло когда-то и случиться на самом деле.
Признаюсь по совести: критерий при отборе был один – личность рассказчика. Иногда бывало, что история выглядела правдоподобнейше, но я не мог отделаться от убеждения, что имею дело с изощренным розыгрышем, преподнесенным доверительным тоном с честнейшим видом. Народец наш на такие розыгрыши мастак, независимо от уровня образования и наличия диплома – стоит вспомнить шукшинского Броньку Пупкова (или его как-то по-другому у Шукшина звали?) с его «покушением на Гитлера». Я и сам не без греха: года три, а то и четыре по серьезным и солидным «уфологическим бюллетеням» гулял «достовернейший» случай о встрече в глухой тайге стройбатовского майора с экипажем НЛО, который я сам же и сочинил и шутки ради запустил в обращение, не подозревая о последствиях. А впрочем, шутник (я его хорошо знаю), который и пустил первым в обиход слушок, что Сталин-де – сын Пржевальского, хотел просто-напросто посмеяться, но представления не имел, что демократы в начале перестройки примут все это всерьез и начнут использовать к вящему поношению Сталина…
Так вот, с моими информаторами бывало и по-другому. Доверительно рассказанная история на первый взгляд выглядела фантазией, розыгрышем, беззастенчивым враньем – но было нечто в том, как мне ее человек рассказывал, какими были глаза собеседника, как он держался, произносил слова, подыскивал фразы, смотрел куда-то сквозь меня в прошлое, вновь переживая то, что однажды потрясло…
В общем, собирая эту книгу, я шел не от изложенного факта, а от рассказчика и того впечатления, которое он произвел. Если кому-то покажется, что это неправильный метод, пусть сделает лучше – со своим массивом информации. Лично я работал с тем, что казалось мне правдой, так, как считал нужным.
Я никого не призываю верить, что все изложенное в этой книге когда-то происходило в действительности. Я просто-напросто добросовестно изложил то, что слышал на протяжении многих лет, ничего не добавляя от себя, разве что временами пытаясь восстановить стиль изложения от первого лица. Следует предупредить: в полном соответствии с пожеланиями рассказчиков все до единого имена, все до единой фамилии вымышлены. Место действия реальности всегда соответствует, но умышленно лишено точных географических привязок: Венгрия, Белоруссия, где-то в Киргизии, западнее Вислы… Так уж, повторяю, было обещано рассказчикам. Что характерно: ни один из них (а последняя беседа состоялась всего три года назад) не жаждал ни публичности, ни денег. Это, кстати, было еще одним критерием отбора, я с порога отметал предложения типа: «Вот я вам сейчас та-акое расскажу, вы пропечатаете в книжке, а денежки – пополам…» Когда предложение формулируется именно так, жди сказку. Правду большей частью рассказывают, не желая на этом заработать ни копейки.
Добросовестно пересказав истории людей, однажды столкнувшихся с чем-то необычайным, я позволил себе в некоторых случаях дать комментарии, а заодно завершил парой-тройкой историй, приключившихся со мной самим. И уж тут-то ничего не придумано, все так и было…
А впрочем, то же самое говорили все мои собеседники. Им я полагаю, виднее, чем критику-материалисту.
Существует еще такая упрямая штука, как теория вероятности и все сопутствующие разработки, данной теорией порожденные. Так вот, по теории вероятности в этой книге просто обязана быть некая доля правды.
Лично мне хочется верить, что все правда, от начала и до конца. Но, откровенно признаюсь, не всегда хватает смелости, потому что иногда не верится даже тому, что произошло с тобой самим – в реальности, при здравом уме и трезвой памяти, при полном рассудке. Возможно, кто-то меня поймет. Тот, кто подобное пережил сам.
Каюсь, у меня совершенно нет времени отвечать на письма читателей – не только незнакомых, но порой и давних знакомцев. Работы выше головы, простите. Ответы ищите в моих книгах.
Так вот, эта, последняя – еще и ответ на парочку недавних писем. Простите, так получилось. И времени нет, и не хочется.
Могу вас заверить, я не забыл за эти двадцать лет ни о печальной памяти эксперимента «Туман», ни о его подробностях. Я просто-напросто так и не набрался смелости изложить эту историю на бумаге, честное слово. Иногда мне хочется, чтобы ее никогда не было. Иногда я пытаюсь себя уверить, что ее не случалось вообще, хотя это, конечно же, смешно и глупо.
А иногда мне приходит в голову, что, перенеся все на бумагу, сбросишь с плеч некую ношу. Так что когда-нибудь, твердо обещаю, я все же сделаю над собой нешуточное усилие, устроюсь за столом так, чтобы в окно не видно было тайги, и начну книгу со скучным, сухим, протокольным названием: «Эксперимент „Туман“» – о том, как все было на самом деле двадцать лет назад.
И никто не поверит, конечно. А чего же вы ждали?
Александр Бушков
Часть первая
До Великой войны еще далеко…
Таинственный город
1930 год, конец лета. Где-то там, где сходятся границы Киргизии, Казахстана и китайской провинции Кашгар. Предгорья.
…Они не заблудились и не сбились с пути. Они попросту представления не имели, куда их занесло, а это совсем другое. Курбаши Джантай, уходя от висевшей на хвосте погони, петлял, как бог на душу положит, ничего толком не продумывая, кидаясь и метаясь, лишь бы оторваться – а мангруппа[1] упрямо шла почти по пятам, то теряя след, то вновь находя. Сейчас они как раз потеряли след – и нужно было угадать нюхом, чутьем, наитием, куда старый лис может дернуть…