– А? Что? О, извините, буду говорить тише.
– Так-то лучше. Я не зря всегда надеваю слуховой аппарат.
– А ведь у вас отличный слух.
– Да, вы правы. Так что там с голосами.
– Эти голоса напоминают мне какую-то песню, что ли.
– Не эту ли? (напевает)
– Что-то похожее, но не это.
– Эта песня слышится мне… (кашляет и подтягивает галстук) Что-то мы отвлеклись. А ничего более странного у вас нет?
– Да это не странно, доктор! Эти звуки у меня уже пятый год!
– А почему же вы пришли только сегодня?!
– Потому что я развелся, а они не прекратились.
– Вы думали, это от брака?
– Я думал, это от жены.
– Что от жены?
– Жена орет, я думал. А оказалось, что она вовсе немая! Оказалось, что ее слова, обращенные ко мне я выдумывал сам!
– Удивительно…
– Ну как сказать, у всех моих друзей жены на них орут, а у меня нет! Не то что бы я хочу, чтобы на меня орали, но чувствую себя каким-то ущербным.
– Хм-м-м (Делает запись в блокноте: "Мазохист с комплексом неполноценности")
– Вы что-то записали? (тянется посмотреть, доктор убирает в карман и двигает перед его носом указательным пальцем. Влево-вправо, влево-вправо)
– Пока это не относится к вам.
– Понятно.
– А вот скажите мне, дорогой пациент, на вас в детстве орала ваша мать?
– Вашу мать?! Доктор, вы должны лечить пациента, а не доводить его!
– Я говорю орала ли на вас ВАША МАТЬ, а не посылаю вас!
– А-а-а! Так бы сразу и сказали.
– Я так сразу и сказал.
– А что-то я не слышал– Зайдите после меня к Оториноларингологу.
– А кто это?!
– Ухогорлонос.
– А-а-а! Я вас понял! Это в кунсткамере, да?! Я люблю смотреть на заспиртованных уродцев.
– А что вы при этом испытываете?
– Горечь! Ведь такие удивительные люди могли получиться! Вы представьте – я был бы с пятнадцатью руками!
– Вы были бы осьминогом.
– Это вы были бы осьминогом! А я – пятнадцатирукимногим!
– А ноги откуда взялись?!
– А ноги, доктор, есть у всех живых существ! Вы что же, анатомию не изучали?
– Изучал (делает пометку в блокноте: "тяжелый случай")
– Так что же вы не…
– Ладно, продолжим про вас. Так на вас орала мать?
– Признаться честно?
– Абсолютно!
– Да, орала. Мне сейчас сильно не хватает ее нежного голоса. Вот такого (говорит фразу: "Сынок, иди кушать" голосом Касьянова – то есть, что называется "в трубу")
– Вы сказали вам не хватает, она нас покинула?
– Да вы что! Она же у нас и не была!
– Я имел ввиду этот мир.
– То есть померла она или нет?
– Ну да.
– Да нет, жива.
– А почему же не хватает? Да и разве это нежный голос?
– То что я изобразил-то? Для нее – нежный! А не хватает– сейчас она просто хрипит лишь! А ведь ей всего 17 лет!
– (выкатив глаза) Всего 17 лет?
– Какие 17?! Все 18 лет!
– Все равно не сходится!
– Как не сходится?!
– Вот так вот.
– Значит я вам наврал (противно хихикает)
– О-о-о-хххх (Про себя: "С этим даже старик Зигмунд не сладил бы…")
– Ой, доктор! (смотрит на часы) Мне пора!
– Ладно, пациент, идите. Завтра в это же время!
Пациент убегает из кабинета. Доктор встает с кресла, сладко потягивается, и идет к двери. Пациент дверь не закрыл, так что доктор вешает табличку "перерыв" и захлопывает дверь. С заговорщическим видом, психоаналитик идет в дверь, в его кабинете, по идее ведущую к историям болезней. Он заходит туда, запирает комнату на ключ. Доктор зажигает свет, достает из стоящего там стола кучу порножурналов и со словами: "Один я здесь нормальный!" раскрывает один журнал на середине и расстегивает ширинку.
Приходит как-то раз Винни Пух к Пятачку и говорит:
– Пятачок! Пойдем бабочек ловить!
Пятачок отвечает:
– Винни! Да у меня ведь даже сачка нет!
Винни Пух почесал в затылке и говорит:
– Это ничего, зато у тебя есть ружье и цветной зонтик!
Пятачок не очень понял, как всем этим можно ловить бабочек, но положился во всем на Винни Пуха. И вот, приходят они к большому баобабу, смотрят на него, и Винни Пух говорит:
– На этом большом баобабе живет много больших бабочек. Я сейчас залезу на самую его вершину и пугну их из ружья, а ты раскрывай над собой цветной зонтик и пой песенку, что ты веселый луговой цветочек. Бабочки сразу к тебе прилетят и станут прятаться под твоим зонтиком, вот тут ты его и захлопывай. Все бабочки будут наши!
С этими словами Винни Пух взял ружье и полез на баобаб, а Пятачок раскрыл над собой зонтик и запел песенку про цветочки. Добрался Винни Пух до самой вершины, уселся на последнюю ветку и пальнул в небо. Ружье было хорошее, заряд добрый, и отдача получилась сильная. Сбросило Винни Пуха с ветки, полетел он вниз, и упал прямо на зонтик, под которым пел Пятачок. Лежит Пятачок под зонтиком, весь впечатанный в землю, и кричит: