Теперь, много лет спустя, мы можем догадаться, почему Гувер не хотел допрашивать Уинчелла: он сам был "совершенно надежным источником" информации для известного репортера.
Звучит абсурдно? Давайте подумаем. Уинчелл и Гувер были очень хорошо знакомы в течение многих лет. Уинчелл активно комментировал подвиги Гувера на внутреннем фронте в 1930-е годы, когда ФБР боролось с организованной преступностью. Теперь перейдем к сути заявлений Уинчелла: летающие тарелки — это управляемые снаряды или ракеты советского производства. Это не соответствовало официальной позиции ВВС, но именно об этом конфиденциально сообщил в ФБР полковник Гессер несколько месяцев назад. Гувер, разумеется, был в курсе дела. Он также был знаком с теорией доктора Лапаса, который придерживался мнения о советском происхождении зеленых огненных шаров. Поэтому в утверждениях Уинчелла для него не могло быть ничего нового.
Разумеется, возможен вариант, что Уинчелл получал информацию от чиновников из ВВС. Однако я считаю это маловероятным. В таком случае Гувер не знал бы, откуда произошла утечка сведений, и, скорее всего, распорядился бы на всякий случай допросить репортера. С другой стороны, если Уинчелл получал информацию непосредственно от Гувера, никаких сомнений не возникало. И, разумеется, директор ФБР не хотел, чтобы оперативный агент в Сан-Антонио хотя бы заподозрил, кто является поставщиком сведений для Уинчелла.
Почему Гувер решил использовать Уинчелла? Возможно, он был обеспокоен неспособностью военного командования и самого президента серьезно отреагировать на то, что воспринималось наиболее осведомленными людьми, работавшими над этой проблемой, как "постоянная и реальная угроза жизненно важным объектам". Может быть, Гувер решил воспользоваться "четвертой властью", чтобы надавить на правительство и заставить его предпринять более решительные шаги.
Однако правительство не отреагировало на заявления Уинчелла. Почему? Разве президент и все остальные не были обеспокоены советской угрозой? Разумеется, они были обеспокоены. И можно представить, что в случае подтверждения полетов советских ракет над территорией США, это привело бы к очень резким заявлениям, если не к началу войны.
Конечно, если президент и члены высшего командования знали, что странные огни представляли собой нечто иное… возможно, нечто, от чего нельзя было защититься, нечто связанное с внеземным разумом, то они не слишком беспокоились из-за советской угрозы. Вместо этого они старались всячески принизить важность свидетельских показаний и наблюдений, публично объявляя о том, что всему этому можно найти естественное объяснение.
Это подтверждается дальнейшими событиями. В течение нескольких дней после радиопередачи Уинчелла пресса проявляла повышенную активность, требуя подтверждения. ВВС и правительственные чиновники дружно отрицали возможность советского происхождения летающих тарелок и уверяли, что беспокоиться не о чем.
Через три недели произошло два очень «удобных» события для ВВС (удобных в том смысле, что они помогли приглушить общественный интерес к НЛО): был выпущен отчет проекта «Знак», а через три дня в "Сатедей ивнинг пост" вышла статья Сиднея Шаллетта о расследовании, предпринятом разведкой ВВС. В обеих публикациях возможность внеземного происхождения летающих тарелок вообще не рассматривалась или упоминалась как гипотеза, не выдерживающая серьезной критики.
Общественное мнение снова затихло на некоторое время. Давление на ВВС существенно уменьшилось.
Но сообщения об НЛО продолжали поступать.
Глава 9. ВВС: "Их не существует". НЛО: "Мы вернулись!"
Пока разведывательные учреждения преодолевали нервную встряску из-за огненных шаров, а представители ВВС публично опровергали заявления Уинчелла, в окрестностях одного из военных полигонов произошло совершенно достоверное, хотя и необъяснимое дневное наблюдение НЛО.
Свидетельство Чарлза Мура и четырех солдат срочной службы ВМС в Аррее, штат Нью-Мексико, неподалеку от военного полигона Уайт-Сэндс, убедило многих людей не только в реальности летающих тарелок, но и в том, что они являются продуктом высокоразвитой технологии, которая на тот момент была недоступна для любого государства на земле.