А ответ прост: мы хотим твердо знать свои истоки. Татары, хетты, готы, древние славяне, мамонты и пещерные носороги — это все же частности. Атлантида же и Гиперборея твердо обозначают то, что было до нас. Потому же посетитель музея простаивает часами перед восстановленным М.М. Герасимовым обликом какого-нибудь неандертальца, а на фото прадедушки и смотреть не хочет. Хотя, как оказалось, анализ ДНК неандертальца привел ученых к выводу: сей человек не является нашим прямым потомком! — это однозначно.
Потому обладает столь притягательной силой Ветхий Завет. Мы ищем, но не находим своего начала. Вера — верой, но человек устроен так, что все ему хочется пощупать, на все взглянуть своими глазами…
Из многих явных противоречий и несоответствий библейского Потопа одно из ярких — количество "всякой твари по паре": по Карлу Линнею, одних только млекопитающих на Земле около трех с половиной тысяч видов, и среди них такие тяжеловесы, как слон, бегемот, носорог; особого отношения требовали даже мелкие хищники, не говоря о крупных; а еще — двадцать тысяч видов птиц; а еще миллион видов насекомых, — и всех по паре, и кормить! — а хищников?.. — тем не менее, взрыв недоверия ученого мира к библейскому сюжету (очень незаслуженного недоверия) произошел из сущего пустяка.
В 1872 году Джордж Смит, реставратор Британского музея, восстанавливая и читая глиняные таблички, обнаруженные при раскопках Ниневии, столицы древней Ассирии, разобрал клинописную надпись на одном из фрагментов. Она была… описанием Великого Потопа в тех же деталях, но с другими героями! Причем, это была поэма! И библейский Ной звался в ней Утнапиштимом, а Арарат — горой Ницир. Правда, Потоп длился всего шесть дней и семь ночей (в Библии — 40)… Поэма называлась "Эпос о Гильгамеше".
Джордж Смит совершил невероятное: он отправился в Месопотамию и нашел-таки недостающие фрагменты сказания! Там говорилось о Ковчеге и о голубе, и о "всем живом", которое Утнапиштим должен был погрузить на свой корабль. Правда, этот "более ранний", чем Ной, старец взял с собой еще и "всех мастеров" (не забыл! — а ведь нас, по большому счету, очень тревожит наше кровосмесительное происхождение; здесь этот вопрос снимается). История о Потопе была одиннадцатой из двенадцати табличек эпоса. А всего в найденной библиотеке Ашшурбанипала (повелителя Ассирии) хранилось двадцать тысяч клинописных табличек! Стало очевидным, что совпадение не случайное, и библейскому иудейскому народу предшествовал народ с культурой не только не меньшей, но и сложившейся прежде иудейской. Впрочем, ассирийцы заимствовали миф у более древних вавилонян. А в нынешнем веке археологи обнаружили и еще более древний текст — у шумеров!
Арне Пёбель опубликовал в 1914 году перевод шумерской таблички, хранившейся в Филадельфии, в Музее Пенсильванского университета, где рассказывается о том, что набожный и благочестивый царь Зиусурда получает указание от Уту (бога солнца) и отправляется на корабле спасаться от Потопа, бушевавшего семь дней и семь ночей. За несколько тысяч лет до Библии шумеры рассказали, причем тоже в поэтическом жанре, о том же самом событии — Всемирном Потопе. Разбирая письмена, археологи (шумерологи) наткнулись и на первую текстологическую ошибку еврейского перевода шумерских мифов о сотворении мира: на этой ошибке две и более тысяч лет ломались копья теологов и теософов, — речь идет о сотворении Евы из ребра Адама. Слово "ти", неправильно переведенное в Ветхом Завете, у шумеров означало и "ребро", и "давать жизнь". Впрочем, Ева по-древнееврейски и означает "Дающая жизнь", — то есть переводчики привели (на всякий случай) два толкования "ти".
Впервые же археологическое доказательство того, что Потоп — не чистый вымысел, обнаружил английский археолог Леонард Вулли, на протяжении 12 зимних сезонов работавший над раскопками древнего Ура на юге Ирана. Задавшись целью найти истоки шумерской культуры, он заложил шурф размером 1,5 (1,5 метра и, расчищая культурный слой, где была "обычная, столь характерная для населенных пунктов смесь мусора, распавшихся необожженных кирпичей, золы и черепков", вдруг через метр наткнулся… "на чистые речные отложения". Однако, измерив глубину и поняв, что материку быть рано, Вулли приказал копать глубже. "Араб неохотно начал углублять шахту, выбрасывая на поверхность чистую землю, в которой не было никаких следов человеческой деятельности. Так он прошел еще два с половиной метра, и вдруг появились кремневые осколки и черепки расписной посуды"…
В следующий сезон, уже догадываясь о том, что столкнулся с доказательством Потопа, Вулли заложил на царском кладбище, раскопанном прежде, прямоугольник двадцать три на восемнадцать метров и дошел в раскопках до глубины 19 метров.
Однако раскопки Ура и Эль-Обейды, а затем в Эриду показали, что и шумеры, создавшие классическую культуру, создавали ее на базе предшествующей. Именно дошумерские обитатели Междуречья Тигра и Евфрата сумели перейти от первобытного состояния к раннеклассовости — цивилизации, в нашем понимании. Это они каменные орудия заменили металлическими, изготовляли предметы роскоши… "Это их культура пережила Потоп, — писал Л. Вулли. — Среди прочих ценностей они передали шумерам и легенду о Всемирном Потопе". Осуществив территориальные завоевания и вторжения, древние евреи поступили весьма оригинально для захватчиков: они переняли культуру покоренных народов, а сами народы — ассимилировали.
Сегодня мы твердо знаем о том, что аборигены Шумера шумерами не были, не были шумерскими и названия шумерских городов: Эриду, Ур, Ларак, Ларса, Урук, Ниппур, Киш — названия из совершенно другого языка. С. Крамер и другие исследователи условно назвали этот народ "убаидцами" (от Эль-Обейда). Убаидскими были даже наименования профессий в древнем Шумере: крестьянин, плотник, купец… По ряду черт язык убаидцев сближается с дравидскими языками — языками людей, населявших древнюю Южную Индию.
И там ученые обнаружили версии Великого Потопа! Ману — дравидский Ной, а помогла ему спастись от гибели некая рыба джхаша (в которую воплотился творец мира Брахма, а по другим версиям — хранитель мира Вишну). "Шатапатха Брахмана", содержащая эту историю, тоже старше Библии! О Потопе же говорит и "Махабхарата".[1] Отличие индийских дравидийских текстов от библейского и вавилонского (шумерского) в том, что Ману носился вслед за рыбой на корабле "много-много лет", однако приволокла его рыба туда же — "на высший хребет Химавата (Гималаев)" под названием Наубандхана ("Привязь корабля"). В числе других отличий — и философское объяснение Потопа: "мировое истребление" ради завершения прежней юги (эры) и начала новой.
Разновидностью дравидского сказания о Потопе интересна одна из длиннейших пуран (историй какого-либо божества) — "Бхагавата-Пурана". Вместо Ману там действует подвижник и дравидийский царь Сатьяврата, спасшийся с помощью все той же рогатой рыбы, выращенной им сначала в кувшине, потом в пруду, потом отпущенной им же в реку Критамалу. А уж спасенный от Потопа, Сатьяврата, милостью Вишну, стал "сыном Витасвата, Ману новой юги".
Памятники протоиндийской цивилизации раскапываются, начиная с 20-х годов нашего века. В долинах Инда и Ганга, в Катхияваре и в Гималаях, на Юге Индии и Аравийском побережье раскопаны и раскапываются города и селения дравидов. Хотя сама их прародина не найдена. Одна из дравидийских семей, нынешние тамилы, по преданию, жили "в городе Мадурай, поглощенном морем" (не ключик ли к Лемурии?).
Схожие мифы распространены и в Шри-Ланке, в Китае и Японии. Индонезийцы, малайцы, австралийцы говорят в древних сказаниях о Потопе. Но в них чаще фигурирует женщина, причем не спасительница, а погубительница человечества. У полинезийцев люди спасаются на самой высокой вершине Мбенга. Интересно, что на Гавайях мудрый волшебник Нуу (Ной?!) спасает от Потопа лишь очень немногих людей.