Но свет вскоре появился. И воздух не пропал. Зато прозвучал протяжной стеклянной нотой хорошо знакомый мне корабельный сигнал, означавший «Внимание».
Потом последовал приказ собраться в рубке.
«Каравелла» была готова вновь выйти в открытое море…
Глава 8
На корабле я пользуюсь практически полной свободой передвижения по принципу «куда ты денешься с подводной лодки?» Вред причинить я не мог в принципе, потому что не было видно приборов, которые я мог бы расколотить, как положено дикарю, в припадке первобытной ярости. А корабль сам меня не пустит туда, куда не положено — просто двери не распахнутся. Так что я могу хоть до упада шататься по трубам-коридорам и всяким закуткам. И еще имею счастье всласть любоваться ядром корабля.
Главный коридор упирается в небольшое круглое помещение. Совершенно пустое. И совершенно бесполезное с виду, если не знать главного.
Я привычно останавливаюсь перед гладкой серой стеной. На ней прямо в воздухе висит голографическая надпись, чем-то похожая на смесь арабской вязи и японских иероглифов. Грамоте чужиков я пока не обучен, и никто меня учить ей не спешит. Астр просто не реагирует на мои просьбы по организации курсов ликбеза — ликвидации безграмотности. Впрочем, сейчас это неважно. Я и так представляю, что означают эти закорючки. И отдаю ровным голосом приказ:
— Обзор ядра.
Стена передо мной начинает менять цвет, становится золотистой. А потом неожиданно исчезает. Точнее, это кажется, что исчезает. Она просто теперь прозрачнее любого стекла. Я кладу на нее ладони, будто пытаясь впитать ими часть силы ядра. Бесполезно, конечно. Ладони ощущают только прохладу металла.
За стеной находится круглое помещение диаметром метров пятнадцать. В его центре, прямо в воздухе, висит ядро. Точнее, оно по форме и виду больше всего напоминает яйцо Фаберже для русской императорской фамилии, только метров трех в высоту. Оно то светится ровным розовым светом. То от него начинает исходить какая-то цветомузыка — ритмично, в такт с пальцами загадочного музыканта, играющего на струнах Вселенной. И оно покрыто причудливыми узорами. Стоит только приглядеться, и взор тут же вязнет и теряется в них. Ты будто с головой погружаешься в эти линии и завитки, норовя впасть в транс. Черт возьми, да это же типичный фрактал!
Я могу смотреть на ядро часами, но это чревато для психики. Кажется, еще немного, и сознание может не вырваться из этой игры линий и света.
Именно это ядро свертывает пространство и кидает «Квантовый порог» за световые годы. На каком принципе оно работает? Я спрашивал Астра не раз. Конечно же, ответ не радовал разнообразием:
— Ты не поймешь.
Но кое-что я понял. Ядро вовсе не хранит в себе гигантскую энергию — пока что чужики не могут упаковать ее в таком объеме. Ядро всасывает энергию из окружающего пространства, из самых плотных его слоев. И играет с метрикой пространства.
Сегодня цвет ядра стал насыщеннее, а узоры более замысловатые. Визит на базу пошел ему на пользу — ядро набрало силу, и мы готовы к дальнему походу…
Полет действительно дальний. Он тянется уже неделю. Прыжок. Дрейф. Прыжок. И куча свободного времени.
Вот и шатаюсь по кораблю, уже исхоженному вдоль и поперек. Рубка. Кают компания. Коридоры.
Есть еще закрытые технические пространства, куда у меня допуска нет. Имеются каюты экипажа. У каждого — своя. Что в них я не знаю. Вход в личную каюту — это табу. По-моему, в этом есть нечто религиозное. Слишком трепетно здесь относятся к неприкосновенности жилища. Гостей не приглашают. В гости не ходят.
— Каюта — это стальная броня одиночества, — пояснил Астр. — Кроме хозяина другим туда путь закрыт.
Мне страшно интересно, что там творится. Ну, должно же даже безэмоциональное существо иметь что-то свое. Личное. Пристегивающее к жизни. Может, чужики притворяются аскетами, а за дверьми скрывают помпезную роскошь и усладу глаз? Или там все стены завешаны милыми домашними фотографиями их детей и прочей родни?
Возвращаясь от любования ядром по коридору, я размышляю о том, что еще кроется за этим металлом стен? Что еще могу увидеть здесь такого, что потрясет меня и еще немного сдвинет мировоззрение?
Так бывает. Когда о чем-то думаешь, такой сюрприз тебе жизнь и преподносит. За очередным изгибом коридора я сбиваюсь с шага и едва не падаю. А потом застываю оторопело.
Передо мной овал каюты капитана Астра. И вход открыт настежь.
Сердце тревожно сжимается. Неужели что-то произошло? Какая-то катастрофа! Иначе сей факт не объяснить!