— Значит, сейчас мы обсуждаем, убить меня или нет, — кивнул я.
— Убить? Это слово носит излишний эмоциональный негативный оттенок. И обсуждать тут нечего, — сурово отрезал капитан.
— Все решено? — я сжал кулаки до боли.
— Это не предмет обсуждения. Это предмет соответствующего математического исследования. Чем и будет занят штурман. Не надейся на скорый результат. Это может занять продолжительное время.
— То есть скобочки и циферки будут решать, жить ли мне? Как в какой-то бухгалтерии! — воскликнул я.
— Это математика недоступного землянам уровня. Ты узнаешь о результатах в числе первых.
— Ну да. Какая казнь обойдется без казненного?
— Ты драматизируешь и иронизируешь, — отметил капитан. — Вместе с тем здесь присутствует всего лишь чистая рациональность. И надежда у тебя есть. То, что мы выжили под ударом Гарды, говорит в твою пользу. Фактор существенного игрока сработал и на нас.
Я только покачал головой. А Астр продолжил:
— Кораблю причинены серьезные повреждения. Его энергетическая основа рассинхронизирована с трехмерным пространством. И он находится на грани распада.
«Потерпевшие кораблекрушение», — пришло мне в голову. Только этого еще не хватало для полного счастья.
— И мы не доберемся до обитаемых миров? — спросил я.
Мне как-то не по себе стало от перспективы зависнуть в бесконечном пространстве между звездами в холодеющем корабле, из которого истекает жизнь.
— Доберемся, — заверил Астр. — Но Миссию на этом корабле продолжить не сможем.
— Ее что, больше некому продолжить? Кораблей дефицит?
— Кораблей много. Но на достижение существующего резонанса им понадобятся десятилетия, если не столетия. За это время наша сфера может стать на грань катастрофического отката.
— И что, корабль нельзя починить на какой-нибудь ремонтной станции? — напирал я.
— Ты зришь в корень, — похвалил меня Астр. — Корабль можно синхронизировать с трехмерным пространством. Но только в Колыбели кораблей.
— Так за чем дело стало? — ободрился я.
Капитан вновь посмотрел на меня черными глазищами и размеренно, будто вколачивал гвозди, произнес:
— Шанс у нас выжить там невелик…
Глава 17
Во время дальнейшего полета с кораблем творилось явно нечто нештатное. То наваливалась, то слабела гравитация, о скачках которой я уже давно и думать забыл. То начиналась вибрация, и трясло так, будто это и не корабль в космосе, а телега на проселочной дороге. Закрадывалась мысль, что мы вообще можем не добраться до цели. Тем более она далеко. Так что идея высадиться на какой-нибудь уютной планете казалась все более заманчивой. Лучше с пляжами и коктейлями.
Эка меня заносит. Не предусмотрено у чужиков ни коктейлей, ни пляжей… Хотя кто знает…
Когда мы пребывали в рубке во время очередного прыжка, Астр сурово объявил вердикт:
— Не долетим до Колыбели — не долетим никуда. Я тогда уничтожу корабль. И мы все отправимся на новое перерождение. К твоей радости, землянин. И к нашей необходимости.
Какой-то самурайский кодекс чести у них тут. Или выполнение боевого задания. Или харакири.
Самое непонятное, зачем мне, Старьевщику, сдались все их славные цели? Человечество и так не видело от чужиков ничего хорошего. И вряд ли увидит тогда, когда они достигнут этих своих целей.
Может, все же жалко, что нас не раздавила эта самая Гарда? Хотя нет, не жалко. Астр прямо отметил, что тогда бы нас ждала судьба куда хуже, чем смерть.
Так или иначе, с трудом, на барахлящем и разваливающемся «Квантовом пороге», мы стремились к Колыбели кораблей.
Вообще, с кораблями очень много непонятного. Как я могу понять, по Галактике шастают их сотни тысяч, если не миллионы. И каждый занят своей загадочной деятельностью. Зачем они носятся по космосу, от звезды к звезде, от планеты к планете? Исследования, перевозки, турпоездки? Это вряд ли. Их перемещения подчинены какому-то единому плану.
Астр как-то туманно пояснил, что звездолет — основа основ Разума. Их армады сшивают лоскуты. Латают ткань Вселенной и ставят заплатки. Перешивают все по нужному чужикам покрою…
Наконец, наш аварийный полет подходит к концу. Мы выныриваем в трехмерность перед оранжевым гигантом. Он заполоняет все пространство по курсу. От него исходит необузданная мощь, и он огромен. Это громадность ощущается даже не визуально — наше солнце вблизи тоже кажется гигантом, хотя на деле по строгим звездным меркам всего лишь желтый карлик. Громадье оранжевого гиганта ощущается на каких-то внутренних весах, которые в моем сознании всегда были вмонтированы где-то в глубинах существа и по-настоящему начали действовать, когда я приобщился к Большому Космосу.