А, солдат ребенка не обидит! И я аккуратно вывел под номером три — «Первый пилот Ламберто Джентили»…
Глава 38
Уран — седьмая планета Солнечной системы, свет до которой от Солнца идет три часа, а год длится почти восемьдесят пять лет. Голубой ледяной гигант из гелия, метана и водорода. Вместо твердой коры у него слипшаяся ледяная жижа и, возможно, в самой сердцевине металлический водород. Планета холода и бурь — температура атмосферы минус двести градусов, а скорость ветров достигает тысячи километров в час.
Очень уж эта планета нестандартная. И лежит практически на боку, что исключает смену времен года. И вращается в обратную сторону, в отличие от всех планет Солнечной системы, кроме Венеры. Вокруг него крутятся американский и европейский исследовательские аппараты, а пять лет назад в этих местах побывала советская пилотируемая экспедиция, осмотревшая спутники. Однако попытки проникнуть ближе к твердому ядру не увенчались успехом. Зонды были растерзаны сильнейшими ураганами и давлением. Возможно, там есть своя водородная жизнь, а то и причудливый разум. Или просто лед — и ничего более. Когда-нибудь мы это узнаем.
Уран богат украшениями. У него есть свои драгоценные кольца, конечно, не такие солидные, как у Сатурна, но все же заметные. Они четко прорисовываются по мере того, как «Афанасий Никитин» приближается к планете. И еще у голубого газового гиганта почти три десятка спутников. Самый крупный из которых Титания — больше полутора тысяч километров в диаметре. К ней мы и направлялись.
И вот мы у цели. Под нами проплывала освещенная дальним бледным солнцем и близким голубым туманным светом Урана поверхность Титании. Спутник был идеально круглый, почти без выступов, холмов и разломов, покрытый тонким слоем метанового льда. И внешне очень походил на искусственный. Его будто специально обтачивали и доводили шкуркой до идеального состояния.
Параметры орбиты были изначально сообщены нам партнерами. Так что мы подкорректировали орбиту. И принялись тревожно ожидать Близкого Контакта.
А для нас близился не только миг Контакта. Приближалось время, когда во всей красе проявится Доппельгангер. Или я что-то не понимаю в этой жизни.
Все может решиться буквально за минуту. Один удар — и все наши планы, все контакты разлетятся вдребезги.
Что будет предпринято противником? Попытка уничтожить наш корабль? Так во время марша это было бы сделать легче. Попытается взорвать корабль Иных? Или как-то иначе повредить контакту? Но как? Но то, что какой-то план у врага имеется — в этом сомневаться не приходилось.
И кандидатов у нас на роль Доппельгангера уже полно. Один лорд с его второй личиной что стоит. И слетающий с катушек нобелевский лауреат.
А тут еще Волхв, с которым проводили совещание по сложившейся ситуации, порадовал новостью, от которой мне захотелось нервно расхохотаться.
Пассажиры имеют право раз в неделю отослать на Землю личный информпакет. Обычно это какие-то отчеты. Лорд слал страницы из мемуаров, которые в Англии уже готовились начать печатать, как только Контакт состоится.
Австралийка Друзила закатила на публике очередную истерику на тему того, что в Первом Близком Контакте человечество будут представлять какие-то грубые животные мужского пола, а не она, радетельница за права единственно разумного вида на Земле — эмансипированных, сбросивших рабство, женщин. После этого отправила на Землю воззвание своим соратникам по партии и сестрам по борьбе. Как всегда, многословное и страшно глупое. И в нем наши безопасники и нашли второе дно. Это было с большой хитростью и умением закодированное сообщение.
— Расшифровали? — спросил я.
— Да куда там, — досадливо воскликнул Волхв. — Какой-то скользящий квантовый код. Без ключа там может быть что угодно.
— Интересно, что это? Сообщение «к диверсии готова»?
— Очень может быть.
— Эх, взять бы всю эту публику, да и выбросить за борт. Или спрятать подальше! — мечтательно произнес я. — Мы не можем рисковать, ожидая, что во время контакта Доппельгангер откроется и устроит тут погром и хаос.
— Что-то предлагаешь конкретное?
— Еще какое, — усмехнулся я.
И выдал рецепт.
— Насчет эффективности не знаю. Но эффектно, — хмыкнул Волхв. — А нам разрешат? Сколько шума будет!
— Ты же знаешь, что все решаю я.
— И ты решил?
— Решил…
Примерно то же самое сказал я и капитану. Железняков изумленно воззрился на меня.
— Ты серьезно, Толя?