Прийма А К
НЛО ! Очевидцы неопознанного
Прийма А. К.
НЛО! Очевидцы неопознанного
А. К. Прийма - известный исследователь аномальных явлений, автор пяти книг и многих статей о встречах с непознанным. Профессиональный литератор, он пишет "контактные истории" в жанре документальной прозы - с диалогами и захватывающей интригой.
В новой книге "НЛО! Очевидцы неопознанного" писатель верен себе: в яркой, интригующей манере он рассказывает о невероятном, но тем не менее имевшем место в действительности- о встречах наших . ников с домовыми, лешими, привидениями, экипажами НЛО.
Основная часть публикуемых "контактных историй" печатается впервые и расследовалась автором лично. В книге впервые публикуются уникальные фотографии из архива автора. Для широкого круга читателей,
Чему бы жизнь нас не учила, Но сердце верит в чудеса.
Ф. Тютчев "Избранные стихотворения"
Лучшее доказательство, лучший аргумент - это аргумент материалом.
В. Пропп "Исторические корни волшебной сказки"
ОТ АВТОРА
Пару лет назад в Москве была издана моя книга "Внеземляне идут!", написанная в жанре документальной прозы. Она встретила теплый читательский прием.
Вереницей пошли письма, отклики на нее. А в них циркулировала мысль, в наиболее четкой форме высказанная в письме Олега Пивовара из Киева, бывшего политического заключенного, а сейчас руководителя школы боевых искусств Востока. "Давно увлекаюсь литературой по аномальным явлениям,- писал О. Пивовар.- В частности, держу на книжной полке все ваши изданные книги. "Внеземляне..." много интереснее предыдущих. Вы тут, как говорится, "нашли удачный прием" - расписали контактные истории в форме динамичной документальной прозы с диалогами и приключениями. Никто до вас не додумался сделать этого... Пожалуйста, продолжайте в том же духе. Продолжайте делать то, чего заведомо не умеют делать наши доморощенные "исследователи загадочных феноменов", знаменитые среди читателей, прежде всего, своим удручающим косноязычием".
Вдохновленный такой реакцией на мою книгу, я написал и затем издал в Москве другую книжицу документальных повествований. Она называлась "Неведомые Миры. Рассказы исследователя аномальных явлений".
И опять пошли волной читательские письма Вот ^ишь одно из них-от педагога А.Л.Смирновой из 1юменскои области: "Пишите, пишите, пишите не останавливаясь, свои увлекательные документальные очерки и впредь. Для пропаганды аномальной тематики они делают куда больше, нежели многие отличающиеся резко дурным слогом, псевдонаучные "монографии" на ту же тему..."
Книга, которую вы держите сейчас в руках-это "Новые рассказы исследователя аномальных явлений" как указано в ее подзаголовке. Надеюсь, новые рассказы придутся по душе читателям не меньше чем старые, изданные мною ранее. Перед вами-снова документальная проза, написанная по следам расследовании встреч наших современников с Неведомым.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЗАГАДОЧНЫЕ ГОСТИ
"МИР ИДЕТ К КОНЦУ..."
Когда я впервые встретился с Дарьей Михайловной Шупик, ей только что исполнилось 62 года. А произошла встреча в общежитии одного из ростовских училищ. Дарья Михайловна служила там вахтершей.
Она оказалась невысокой, полной женщиной, одетой в стираное-перестираное, ветхое летнее платье с короткими рукавами. На ногах у нее были толстые войлочные тапочки, столь же, ветхие, как платье, давно потерявшие свой первоначальный цвет, выгоревшие от времени. Дарья Михайловна сидела за столиком вахтера, уронив подбородок на грудь, и тихо посапывала. Ее глаза были прикрыты. Она подремывала, когда я подошел к ней.
Рядом со столиком стояла на полу матерчатая хозяйственная сумка, из которой выглядывал кирпич черного хлеба. Вся в старческой бахроме, с заплатой на боку, сумка была под стать ветхому платью и заношенным тапочкам. Она тоже давно просилась на помойку.
Я на мгновение замер, сочувственно разглядывая женщину издали. Запах вечной бедности, улавливаемый не ноздрями, а душой, реял вокруг нее. Я тяжко вздохнул, привычно анализируя туманные мысли и ассоциации, приходящие мне в голову при встрече с каждым новым человеком.
В Дарье Михайловне я увидел метафору растреклятой нашей русской нищеты.
Это платье и тапочки... Эта сумка... Этот ее почтенный возраст... Безрадостный закат жизни в лютом
безденежье... Дарья Михайловна Шупик была чем-то вроде символа роковой безысходности судеб миллионов ее сограждан, вынужденных, как и она, влачить жалкое существование на "помойке" современной мировой цивилизации.
Я сам родился и вырос на этой "помойке". Я прожил на ней всю свою жизнь, которая, впрочем, не обогатила меня лукавством, называемым жизненным опытом. Я отказывался, следуя велениям того опыта, приноравливаться к плохому, мириться с житейскими обстоятельствами. Вонь нашей российской "помойки" всегда вызывала у меня омерзение, откуда бы ни смердило - из мусорного ведра телевизора ли, с трибуны ли, из вечно пустого ли кошелька, из газеты ли... Я не понимал, почему я не должен постоянно напоминать всем и каждому, что все мы обитаем отнюдь не в цивилизованном обществе, а на самых дальних его задворках. И я напоминал. В своих напоминаниях я особо подчеркивал, что наша культура (ну, все эти бравурные вирши, романы и повести, фильмы...)-это именно "помоечная" культура.
В результате у меня была... скажем так, достаточно специфическая жизнь, полная неординарного колорита.
Хуан Хименес, блестящий прозаик, вечный бунтарь, однажды сказал: "Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперек".
Ну, вот я и писал "поперек". Всегда и только "поперек".
Более того, печатал, представьте себе, свои "поперечные" писания в "Литературной газете", "Знамени", "Литературном обозрении", "Новом мире" и так далее, и так далее. И очень сильно огорчал ими "непоперечно пишущих", которых в нашей "помоечной" культуре было, разумеется, подавляющее большинство. Их общее огорчение росло и росло, а потом выросло в колотушку, которой мне дали по мозгам. Меня вообще перестали печатать, перестали допускать мои писания на страницы журналов и газет.
Это, однако, не помешало мне по-прежнему "жить поперек", то есть наперекор главным "помоечным" течениям. Выставленный за "антиобщественные печатные действия" из подцензурной общественной жизни
на улицу, я занялся исследованиями аномальных явлений. В ту пору когда это произошло, "аномальщина" пребывала под официальным запретом в нашей стране. А стало быть, изучая ее в меру своих скромных сил, я опять-таки водил пером "поперек" листа. Правда, на сей раз почти никто не ведал об этом. Работа вынужденно велась в условиях интеллектуального подполья...
Я был и, надеюсь, до конца своей жизни останусь вечно "поперечным" человеком.
Исторический опыт показывает: только те, кто "жили поперек", оказывались на форпостах того, что мы называем общественным развитием. Неважно, где находились форпосты - в прериях Дальнего Запада или в лабораториях алхимиков, в том знаменитом сарае, где испытывалась первая в мире модель телевизора, или же где-то еще... Важнее другое. Такие форпосты сотворялись руками только "поперечных" людей, вечно неуспокоенных, ищущих что-то новое, идущих всегда на шаг или пускай хотя бы на полшага впереди "непоперечных".
Сегодня еще не существует строгой серьезной науки об аномальных явлениях. Такая наука - дело будущего. Но чтобы будущее стало когда-нибудь научно. состоявшимся настоящим, его нужно готовить. Вся моя жизнь - это подготовка к нему.
То, чем занимаюсь я,- один из не достроенных еще до конца форпостов. С его невысокой башенки едва видны, едва угадываются на горизонте размытые силуэты грядущего, во имя которого и возводится мною форпост.
Я верю, что делаю нужную и полезную для будущего работу. Я верю, что тот, кто неизбежно сделает следующий шаг, опережая, меня, и возведет во мгле будущего очередной новый форпост, воспользуется моим багажом, оставленным для него на предыдущей пионерской стоянке.
Вот одно мое занятное житейское наблюдение. Я опросил сотни людей, общавшихся, по их словам, с "гостями из Неведомых Миров", и ни один (!) из моих собеседников не оказался "поперечным" человеком. Все они как на подбор были, говоря
гентным языком, среднестатистическими представителями нашего общества. Отсюда - вывод: таинственных "пришельцев ниоткуда" не интересуют по большому счету те, кто строят форпосты; внимание внеземлян привлекают, прежде всего, рядовые, так сказать, человеческие особи из числа смирившихся с жизнью, из числа безвольно плывущих по течению бытия.