Еще один монолог:
-Ужасы, живые ужасы... Мы-живые ужасы!.. Ужасы - это биоэнергетические высвобождения из умерших воров, бандитов, разбойников, самоубийц, политических авантюристов, банкиров-ростовщиков и прочих подонков общества, включая спекулянтов. Ужасы, ужасы... Ужасы таят в себе обманы и беды, ссоры и раздоры, все нечистоты души... Ужасы, ужасы слезно просят всех, сами не зная кого, избавить их от ужасов, ужасов... Ужасы нельзя перевоспитать, ужасы нельзя освободить от ужасов; все они - грязные, подлые и ненормальные, эти ужасы, живые ужасы... Никто не может излечить ужасы от ужасов, никто не сумеет дать ужасам облегчение. Хотят ужасы, живые ужасы уйти, а уйти-то и некуда. Хотят спастись от самих себя, но нет им спасения... Господи, Господи, Господи! Смилуйся над живыми ужасами, Господи! Хочу я, ужас, высвободиться из самого себя, хочу уйти, сбежать из своих ужасов, но некуда бежать, нет для ужасов даже последнего средства спасения самоубийства. Исцелиться нельзя, успокоиться нельзя, опомниться нельзя, отряхнуться нельзя. Нет возможности ужасу выскользнуть из ужаса... Ищу способ высвобождаться, выхлопываться, вымагничиваться. Нет способа, нет путей к освобождению, ничего нет в ужасе кроме ужаса. И ' далее:
- Ушли бы ужасы, живые ужасы с радостью, да не знают, как уйти, куда уйти. Нельзя ужасам ух о- дить и нельзя ужасам оставаться... Господи, великий Боже, что происходит, что с нами творится, сами не понимаем. Делаем мы ужаснейшие вещи, живые ужасы; и зачем творим их - не знаем сами. Спаси, Боже, ужасы от ужасов!.. Нельзя выследить, вынюхать ужасы, живые ужасы, бессмысленно исследовать ужасы, глупо надеяться, что можно изгнать их. Господи, почему нельзя нас выследить? Господи, почему невозможно нас, неуловимых, исследовать? Господи, почему нельзя изгнать нас? Изгоните, выгоните вон, кто может. Но никто не может... Прими нас к себе, Господи! Ужасы, живые ужасы осатанели от того, что они-ужасы, живые ужасы. Ужасы ненавидят самих себя, проклинают себя, боятся самих себя... Кто мы?
Что с нами? Где успокоение?! Господи, почему покинул ты нас, оставив нам, подонкам, лишь ужасы, сплошные ужасы? Не хотим мы быть ужасами, живыми ужасами, но мы - ужасы, живые ужасы... Ошибка против логики вот кто мы. Ужасы ужасов, ужаснее всех ужасов. Мы - никто, никто, никто. Некто - мы. Кто мы? Боже, да где же успокоение?! Мы лишь ужасы, кошмарные живые ужасы...
Есть какая-то своеобразная магия в этом горячечном лихорадочном наплыве слов, в их бредовом вихре, в бесконечных самоповторах - в болезненной невнятице речей, произносимых словно в глубоком шаманском трансе. Сознание произносящего их - и это первое, что бросается в глаза,- безусловно сумеречно, почти идиотично. Однако - это тоже бросается в глаза - присутствует в параноидальных откровениях "живого ужаса" своя внутренняя логика.
Монологи произносит некая придурковатая сущность, психопат из запредельной реальности, некий разум, едва мерцающий, почти начисто лишенный собственно разума. Сущность сама себя называет "бывшим человеком". Она четко указывает на свои генетические корни, уходящие в мир живых людей. Она - душа, посмертный грешный отсвет, оставшийся после физической смерти некоего подонка общества.
Она - злобный и мерзкий остаток его личности. Кучка астрального дерьма, выдавленная из себя тем подохшим подонком на помойку загробного бытия.
В лихорадочных бормотаниях "живого ужаса" слышен форменный вопль души. Однако отнюдь не души, полноценной во всех смыслах. Здесь истерические взвизгивания, словесные газы, исходящие из экскрементов всеобщей посмертной духовной реальности, зловонные клокотания помоечных пузырей на свалке ее отходов.
Если откровения астрального дебила правдивы, то жутко делается при одной лишь мысли о том, во что превращает карающая десница Бога души умерших подонков человеческого общества. Стать на том свете полоумным мудаком, воющим в полный голос от ужаса "живым ужасом", люто ненавидящим прежде всего самого себя... Может ли быть наказание страшнее?!
ТРЕВОГА N 2
В мире параноидальных явлений - как в летнем лесу, по которому бродят грибники с лукошками.
Выдохнул зычно один собиратель грибов "Ау!", и эхо от его ауканья пошло гулять по лесной чаще. Другой грибник отозвался на крик, тоже пропел протяжное "Ау!" Опять эхо заходило волнами между деревьями. Два эха, заплутав в стволах, встретились, наложились друг на друга... И уже непонятно, кто и откуда кричал, чей голос раздался первым. Возникло на пару мгновений нечто вроде акустического зеркала, в котором одно "Ау!" обернулось почти идеально точным, звуковым отражением другого.
По многим своим приметам истории, рассказанные во второй части моей книги, перекликаются, как эхо, перемигиваются, как зеркальные отражения, с контактными сообщениями, изложенными в части первой.
Мы вновь убеждаемся в том, что встречи с выходцами неведомо откуда сопровождаются электромагнитными эффектами, причем ярко выраженными. Пенсионер Б. Сидоренко видит: по длинному городскому двору неспешно движется, удаляясь прочь, мужская фигура. А вокруг нее плавают в воздухе геометрически правильным кольцом ярко-изумрудные огоньки. Перед Г. Рожковой возникают три дамы, находящиеся внутри светящегося мерцающего облака. Слабое голубоватое свечение обволакивает и двух других таинственных визитеров - женщину и мужчину, прибывших из мглы Неведомого на рандеву с Т. Суриной. В свою очередь, И. Киселева сообщает о внезапном появлении некоего мерцающего облачка. В считанные секунды облачко конденсируется в женскую полупрозрачную фигуру... И так далее, и так далее.
Внешний облик паранормальных героев второй части, которые демонстрировали свои личины людям, мало чем отличается от облика героев первой части. Да и в их повадках присутствуют уже знакомые нам модели поведения.
Так, например, в комментариях к первой части отмечалось, что иной раз незваные гости предлагают людям отправиться туда, откуда эти гости прибыли.
Задается вопрос: "Вы с нами пойдете?" Если человек отрицательно реагирует на сделанное предложение, пришельцы оставляют его в покое... И вот - опять: неизвестно чей голос манит Аллу Захаровну Н., чувствующую себя в тот момент парализованной. Он говорит: "Пойдем со мной". Женщина отказывается. Голос настырно настаивает на своем: "Пойдем со мной!" Алла Захаровна бросает в ответ со злостью: "Да не пойду я никуда!" И голос тут же умолкает, а женщина с радостью осознает, что вновь обрела способность двигаться.
Кратковременное оцепенение человеческого тела в условиях "встречи с чуждым"... В моих ранее изданных книгах я определял его через термин "контактный ступор". Там я подчеркивал, такой ступор - одна из характернейших примет контактных ситуаций. В том, что это так, убеждают истории, только что прочитанные вами.
Г. Рожкова: "Я чувствовала себя полностью парализованной". Ирина, супруга О. Стозуба: "Руки и ноги стали деревянными". А. Машин: "Не могу пошевелить ни рукой, ни ногой... Потерял сознание, придушенный чудовищной тяжестью, навалившейся на меня". Е. Мерейко: "Не могу пошевелиться! Лежу дурак дураком как колода".
Почему человек частенько цепенеет, деревенеет в условиях "встречи с чуждым"? Ответ очевиден.
Я настаиваю на его однозначности, ибо альтернативы ему, по-моему, нет.
Тот, кто приходит в наш мир из некоего иного мира (миров?..), является к нам со вполне определенными целями. Он ищет контакты с людьми, и онтаки добивается своего. Встречается с теми, с кем хотел встретиться, и осуществляет в процессе взаимодействий с ними ряд каких-то... Не знаю, как и сказать... опытов? экспериментов? В чем их суть, мы не ведаем. Зато прекрасно знаем другое. Для того, чтобы поставить эксперимент на той или иной живой особи, например, воткнуть в нее иголку шприца, необходимо на какое-то время обездвижить особь.
ходцы из Неведомых Миров именно так нередко и поступают.