Спустя несколько минут машина свернула с улицы во двор, неприятно поразившей меня своим почти казарменным видом. Девятиэтажные крупноблочные коробки, тоскливо похожие друг на друга, стояли в каре вокруг невеликой пустоши, покрытой сухой, в трещинах, асфальтовой коркой. Ни травинки, ни деревца. И ни души вокруг.
Единственным украшением пустоши оказалась длинная, деревянная лавка с отломанной спинкой. Запыленная, ненасиженная, она притулилась к стене одного из домов, похожая на покинутую командой, разбитую шлюпку, на абсурдистский кораблик, дрейфующий по безводной каменистой пустыне.
Шеф, сидевший сзади, наклонился вперед, когда "Волга" остановилась. Решительным жестом он подхватил с переднего сиденья автомашины медицинский саквояж. Скрипнула открываемая дверца. Шеф вылез из машины и направился к подъезду, возле которого стояла лавка.
- Приготовься к выходу из местного тела,- приказал он, не оборачиваясь, взявшись за ручку двери, ведущей в подъезд.
- А не рано ли? - полюбопытствовал я, тоже выбираясь из "Волги" и шествуя следом за ним.
- Вот что, дружок. Давай не будем тянуть,- отрезал мой напарник. В его голосе звучала по-прежнему жесткая командная интонация.- Я пойду в телесном виде на контакт с этим местным, очень опасным типом - вот в этом самом моем временном теле. И шеф похлопал себя ладонью по бедру. - Я произведу отвлекающий маневр,- пояснил он.- А ты чуть погодя попробуешь войти в застранца сверху и оккупировать его вонючие мозги... Не знаю, удастся ли тебе с ходу сделать это,- добавил шеф с сомнением в голосе.
- Хорошо,- сказал я.- Так и поступим. Ибо тебе видней.
- Ну, разумеется,- буркнул шеф. Лифт в доме не работал. Клейкой лентой к его двери была пришпилена табличка "Ремонт". Пришлось воспользоваться лестницей.
В подъезде аппетитно пахло жареной картошкой. Чем Х выше мы поднимались по лестнице, тем сильнее становился запах. Где-то этажом или двумя выше, надо думать, собирались обедать.
Мы поднялись на площадку четвертого этажа, и запах жареной картошки стал совершенно нестерпимым. Я почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота.
- Кошмарная вонь,- молвил я с чувством, прикрывая нос ладонью.
- М-да, у местной пищи - специфический аромат. Особенно, когда ее готовят к употреблению,- обронил мой напарник с коротким смешком.Ладно. Не отвлекайся на пустяки. Мы уже пришли. Вон берлога нашего клиента.
- Точно. Квартира номер тринадцать,- констатировал я, разглядывая номерок на одной из дверей, выходивших на лестничную площадку. - Ты готов? - сухо осведомился шеф. - Э-э... К чему? - К выходу из тела.
- Не совсем. Погоди. Сильно мешает этот тошнотворный запах. Сейчас буду готов... Дай сосредоточиться... Все. Можем начинать. * - Ну, так начали!
Далее следует рассказ, ведущийся уже не от лица "инопланетянина", а устами человека, временно оккупированного им. Наш информатор сообщает:
- Туман на мгновение застлал глаза. И кошмарное существо, управляющее мною как бездушной марионеткой, вдруг выпрыгнуло из меня вон! Я ощутил это именно как упругий прыжок некоего плотного и вязкого сгустка из моей головы вверх и наружу. Выскакивая из черепной коробки, сгусток оттолкнулся от нее, как резиновый мячик.
Он звучно ударил напоследок по моему темени своим пружинистым тельцем.
А я схватился обеими руками за голову и в полный голос заорал от ужаса. Вернее, попытался заорать. Тут же выяснилось, что мое горло намертво перехвачено спазмом. Я мог дышать, но при этом не мог выдавить ни единого звука из себя.
Взгляд мой упирался в дверь, обитую темно-коричневым дерматином. На двери, чуть выше уровня глаз, висел металлический кружок с цифрой "13" на нем. Дверь медленно, очень медленно закрывалась, покуда я в панической прострации таращился на нее. Кто-то переступил секундой ранее, пока плыл перед моими глазами туман, порог квартиры, находившейся за той дверью. Кто-то аккуратно, без лишнего шума прикрывал ее, водворяя на место.
Дверь тихонько захлопнулась, замок на ней негромко щелкнул.
Я знал, Х кто был этот кто-то, ибо я сам только что этим кто-то был, но я ведать не ведал, к кому и ради каких целей чудовищный кто-то заявился! В сущности, мне было сейчас наплевать на то, что творилось по ту сторону двери. Меня волновало совсем-совсем другое. А именно собственное благополучие. Существо, оседлавшее меня, отвалило внезапно в сторону в тот момент, когда я уже почти потерял всякую надежду вновь стать когда-нибудь самим собой. Нельзя было искушать судьбу. Следовало драпать отсюда во весь дух, пока существо не вернулось из квартиры на лестничную площадку, покончив со своими умонепостижимыми делами там, в квартире.
Я рванул вниз по лестнице с' такой скоростью, с какой никогда в жизни не бегал. Пулей вылетел из подъезда во двор. На всякий случай обогнул по очень широкой дуге карету "скорой помощи", одиноко замершую на асфальтовой пустоши, и кинулся со всех ног прочь. Бешено работая локтями и ногами, я мчался, как заправский спринтер, по улице, не обращая внимания на редких прохожих. Я улепетывал подальше от кошмара, отпустившего меня и, как я сейчас отчетливо понимал, взявшего теперь за глотку того, кто проживал в квартире N 13. Что это было?!
Откуда оно вообще взялось на мою голову?! Как и, главное, зачем поработило - пусть и ненадолго - меня?!
Ответов не было. Да их и не могло быть. На свою беду я столкнулся на какое-то относительно непродолжительное время с чем-то абсолютно чуждым, жутким в своей кромешной непостижимости... При каких, спросите вы, обстоятельствах это произошло? А вот при каких. Я шел по проспекту в продовольственный магазин за покупками. Внезапно в глазах потемнело, а потом я осознал себя находящимся в совсем другом месте.
Я торчал столбом в узком дворе, огороженном двумя высокими глухими стенами - пивного завода и кинотеатра. Точнее говоря, стоял там не я, а тот, кто захватил, оккупировал мои мозги, а к ним впридачу и тело. Мое сознание мгновенно слилось воедино с его всеподавляющим сознанием. Всем своим естеством я почти тотчас же ощутил, какие чувства должна испытывать муха, попавшая в липкую паутину, из которой ей никогда, наверное, не вырваться...
Мне удалось вырваться. Точнее, меня отпустили из паутины, ногой под зад вышибли из нее вон, когда для хозяина паутины отпала потребность во мне. С того дня миновало восемь лет. Но и сейчас, Х бывает, просыпаюсь я среди ночи с громким стоном, тревожа жену. О, господи, опять встряхнуло мое нутро кошмарное это, нечеловеческое видение!.. Вновь приснился все тот же сон, время от
времени настырно повторяющийся!.. В нем я мчусь по городу на карете "скорой помощи", мои руки уверенно крутят баранку, и в то же время я это вовсе не я, а некто иной, чудовищно для меня чужеродный, манипулирующий мною как куклой.
Забыть случившееся невозможно. Я бы рад забыть, да подсознание не желает делать этого. Оно выплескивает навязчивые воспоминания о том кошмаре в мои сны, дикие, сумбурные, стремительные, как поездка на "скорой помощи".
"МЫ-С ХОРОШЕЙ ПЛАНЕТЫ"
А теперь - несколько коротких сообщений. Анатолий Дудовский, поселок Харанор Читинской области:
- Сентябрь 1988 года. Приехал ко мне в гости друг, живущий в другом поселке. Посидели, поговорили. Не пили! Легли спать... Глубокой ночью я проснулся от ощущения, что кто-то посторонний разглядывает меня в упор. Увидел девушку и четырех широкоплечих парней в голубых костюмах, тесно облегавших тела.
Обращаясь ко мне, девушка спросила: - Знаешь, кто спит у тебя?
- Конечно, знаю,- прошептал я растерянно, испуганно.
В голове всполошенно пульсировала единственная мысль: шайка воров проникла в дом, и сейчас они займутся грабежом. Лишь бы не убили!
-Нет, ты не знаешь, кто спит у тебя,-возразила девушка.
- Знаю,- тупо повторил я.- Знаю. - Не знаешь! Впрочем, не пугайся. Мы поработаем с ним, а не с тобой.Девушка указала рукой на моего спящего товарища: - Мы вскроем агенту черепную коробку. Надо привести в норму кое-что находящееся под ней. После окончания операции агент не будет помнить ничего из того, что мы сделаем с ним... Ну, а ты лежи тихо, не дергайся. Закрой глаза.
Я зажмурился в страхе. И то ли мгновенно уснул, то ли потерял сознание. В общем, отключился.