Корневщик огляделся по сторонам, щуря глаза, по которым в момент возвращения нормального зрения полоснула резкая короткая боль. Его взгляд упал на огромный голубоватый светящийся шар, сиявший в отдалении на том же самом месте, где он внезапно возник из ниоткуда несколькими часами ранее.
Стародубцев совершенно не запыхался и не вспотел, хотя мотался как оглашенный по лесным чащобам почти всю ночь напролет.
Один из леших поинтересовался, обращаясь к другому:
- Сколько всего собрали?
Тот молвил, прижимая к груди пышный букет панцуя:
-- Восемьдесят шесть упие. И одиннадцать липие. - Вот это да! - развел руками Матвей в восхищении.
Леший, секундой ранее задавший вопрос, сказал лешему, сжимавшему в руках букет:
- Отдай ищейке десять упие и два липие. Это его законная доля.
- Хорошо,- леший с букетом женьшеня повернулся к Матвею и слегка раздвинул локти.- Держи!
Из букета сами собой стали выпархивать одно за другим растеньица. Они плавно летели над землей на высоте около двух метров и столь же плавно
опускались в руки корневщика, поспешно подставленные им.
- Девять упие. Десять,- отсчитывал леший с букетом.-Так. А теперь-липие. Один. Два... Все. Мы рассчитались с тобой за работу сполна.- Он помолчал мгновение, а потом, повысив голос, проговорил, чеканя каждый слог: - Запомни, Матвей, в следующий раз позовешь нас не раньше, чем через пятнадцать лет. Запомнил? - Да. Через пятнадцать.
Стародубцев стоял возле погасшего костра с руками, вытянутыми вперед. На них ровным рядком, стебелек к стебельку, корешок к корешку, лежали двенадцать панцуев. И каких панцуев! Сплошь упие и даже два липие! Разглядывая эту гору богатства, привалившего к нему за одну ночь, корневщик тупо повторил: - Через пятнадцать...
Внезапно в его глазах вспыхнула искорка интереса. Нечто, отдаленно похожее на нормальные человеческие чувства и реакции, стало потихоньку-полегоньку пробуждаться в его душе, околдованной лесными дьяволами.
Матвей оторвал взгляд от панцуев, лежавших на его полусогнутых руках, и вперился им в лешего с букетом. Потом спросил:
- Ван У был единственным человеком на Земле, который знал "тайну удачи ва-панцуя"? - Какую тайну? Не понимаю,- буркнул леший. - Ну, тайну... Этот... Как его... Шифр связи с вами. - Нет. Ван У не был нашим единственным слугой. Просто у рода, к которому принадлежал Ван У, имелся свой родовой шифр связи. А теперь им владеет твой род.
- Значит, есть на свете и другие, помимо меня, люди, которые знают "тайну удачи"? ,
- "Тайну удачи"... А-а, теперь я понял. Вот, оказывается, как вы, слуги, называете то, что мы зовем...-Леший замолк, поперхнувшись на полуслове. Затем сказал: - Да. Такие люди есть, но их - мало. Даже очень мало. Три тысячи лет назад вас, слуг, было много, а сейчас...-И леший
час вас, знающих родовые шифры связи, осталось лишь трое на всей Земле. Прощай.
И лесные дьяволы растаяли в воздухе. А фонарь мглисто-голубоватого шара, сиявший в отдалении, в ту же секунду погас.
... Прошло пятнадцать лет. Двадцать. Тридцать. Матвей Фролыч Стародубцев давно уже переехал с Дальнего Востока в Уфу. Мысль вторично вое- - пользоваться "заговором на удачу" посещала его неоднократно. Однако он все откладывал да откладывал поездку в далекие от Уфы, уссурийские леса ради такого дела.
Заканчивая свой рассказ, Стародубцев вернулся к тому, с чего начал его:
- Вот я и говорю, мы, корневщики,- хищники. Мы - истребители хилой последней популяции женьшеня, изредка встречающегося сегодня лишь в уссурийской тайге и совсем уж редко на севере Китая. Но по сравнению с лешими, высвистанными мною неведомо откуда, мы - неумелые любители. Простаки и недотепы!.. Леший - вот настоящие профессионалы в деле сбора женьшеня. Вы обратили внимание на то, что они пользовались мною, как хорошо натасканной собакой? Уж не знаю как, однако панцуй для них отыскивал я. А им оставалось извлекать его из земли. Они и извлекли с воистину нечеловеческой сноровкой. Я вот что думаю... Может быть, осталось в нашем мире так мало женьшеня потому, что эти бравые ребята давным-давно поснимали все сливки? Повыдергивали панцуй всюду, где он некогда буйно и широко рос? Леший, если помните, обмолвился- три тысячи лет назад было у леших много слуг, или, как я понимаю, людей-ищеек, выводящих их на женьшень. А нынче почему-то осталось якобы лишь трое таких людей. Я - один из них. Но даже я один произвел в ту сумасшедшую ночь неслыханное по размерам, разбойное опустошение в тайге. Причем опустошение на многие и многие километры вокруг поляны, на которой повстречался с лешими. Подозреваю, с моей помощью ими были изъяты там на огромной площади все без исключения упие и липие самые, как известно, ценные и самые редко встречающиеся корни панцуя.
- Почему вы вторично не воспользовались "тайной ва-панцуя"?
-Почему?.. Да, знаете ли, приберегал я ее из года в год на черный, так сказать, день. А с другой стороны, я ни в чем никогда особенно не нуждался, да и сейчас не нуждаюсь. Нормально живу. И тем не менее... Тем не менее?
- Тем не менее в будущем году, ежели буду жив, непременно отправлюсь на Дальний Восток ловить за хвост удачу.
Стародубцев широко, добродушно улыбнулся. - Оба моих внука,- пояснил он,- вошли уже во вполне зрелый возраст, оба - давно женатые, а своих квартир у ребят нет. Маятся, околачиваясь вместе с семьями по чужим углам... Вот я и хочу перед смертью сделать каждому из них по подарку. По большой кооперативной квартире, купленной за мой счет.
Придерживая дыхание, я поинтересовался осторожно: -А вы не согласились бы позволить мне переписать у вас текст "заговора на удачу"? И замер в ожидании ответа. Улыбка на лице старика стала еще шире. - Э, нет, голубчик! - хохотнул он, вставая со стула.- Это, уж извините, моя тайна, а не ваша. Леший четко сказал - отныне она принадлежит моему роду. Вот вернусь в будущем году из похода за панцуем и тотчас же передам тайну одному из моих внуков... Желаю вам всего наилучшего!
Старик шагнул к двери, ведущей из номера в гостиничный коридор.
- Кстати,- молвил он, распахивая дверь и замирая на ее пороге.- Моя фамилия вовсе не Стародубцев. Да и зовут меня не Матвеем Фролычем. Назвавшись так, я, хе-хе, решил подстраховаться на всякий случай. Ну, дабы ни вы лично, ни те, кому вы, может быть, будете рассказывать обо мне, не тревожили меня своими визитами... Искать Стародубцева бесполезно! Прощайте.
И из моего номера вышел вовсе не Матвей Фролыч Стародубцев.
ЖЕНЩИНЫ-ПРИВИДЕНИЯ
Ирине Костюшко из Краснодара было 25 лет, когда ее навестила некая таинственная дама. Случилось это в 1983 году. Краткий визит незнакомки имел невероятные последствия: малолетняя дочь Ирины, крайне тяжело болевшая - лежавшая практически при смерти, внезапно выздоровела.
Рассказ об удивительном происшествии был записан мною со слов Ирины непосредственно в Краснодаре.
- Моя любимая доченька болела неведомо чем,- такими словами начала свое повествование Ирина Костюшко.- Врачи не могли поставить диагноз. Никакие лекарства не помогали. Месяц шел за месяцем, а самочувствие дочурки медленно, но верно ухудшалось. Я обливалась слезами. Уже почти смирилась с неизбежным. Понимала, что дочке, по всей видимости, осталось недолго жить.
- Уточните симптомы заболевания девочки,- попросил я мою собеседницу.
- Высокая температура. Ломота в суставах. Тошнота. Головные боли... Время от времени доченька надолго теряла сознание... Я вся извелась, пытаясь любыми средствами принести ей хоть какое-то облегчение. Дни и ночи напролет проводила у постели больной. Спала в одной комнате с ней. Ее кроватка стояла там возле одной стены, а моя тахта - возле другой, противоположной. Между нашими постелями оставался неширокий проход... Однажды на рассвете я проснулась от леденящего чувства ужаса. - Вам привиделся дурной сон? - Нет. Дело не в снах. Просто я вдруг пробудилась, будто кто-то встряхнул меня. Глаза открылись как бы сами собой - резко, как у куклы. В комнате царил зыбкий рассветный полумрак. Чувствую, мурашки бегут по телу, и меня колотит от страха. Сразу же пришла на ум мысль - что-то случилось с доченькой. Вскинулась я всем телом на тахте, глянула на дочь и... И не увидела ее!