На частоте примерно семи герц что-то настойчиво стучало минуту, вторую, третью…
Корчагин медленно, словно боясь спугнуть кого-то, поднялся со стула и осторожно пошел на стук. Непонятный звук привел его в дальний затемненный угол кухни, где, наряду с другими, давно вышедшими из употребления вещами домашнего обихода, стояла на полу… точно такая же, как у старушки из Белоруссии, керосинка с трубой. Из нее и доносился странный стук:
– Тик-так! Тик-так!..
Корчагин преднамеренно кашлянул. Выстукивание мгновенно оборвалось. Однако спустя полторы-две минуты началось опять.
– Чудеса, – подумал Корчагин. – Что бы это могло быть?
Керосинку надо было перенести на стол, ближе к свету. Но как только он дотронулся до нее, стук снова прекратился.
Корчагин затаился. Как и в первом случае, стук возобновился минуты через полторы-две. Этот случайный эксперимент прибавил Корчагину решимости, и он перенес керосинку на стол. После кратковременного молчания керосинка снова «заговорила». Корчагин сходил в комнату за электрофонариком и резкой вспышкой осветил слюдяную пластинку смотрового окошка трубы, откуда, по его мнению исходило это загадочное выстукивание. Оно мгновенно оборвалось! Но через полторы-две минуты началось опять и продолжалось уже при ярком свете фонаря. Пластинку смотрового окошка трубы, кроме механических воздействий – кашля и дотрагивания руками, сбивало с настройки еще и давление света! Поистине было чему удивляться.
Просидел Корчагин у керосинки до утра, и она все так же настойчиво и довольно отчетливо продолжала постукивать. И вдруг наступила тишина.
«Луна зашла за горизонт!» – вспомнил Корчагин рассказ старушки и заглянул в календарь, где было указано время захода ночного светила. Внезапный и, казалось бы, беспричинный обрыв загадочной сигнализации совпал с ним минута в минуту. «Если странная сигнализация закончилась с заходом луны, надо, на всякий случай, проверить связь ее с восходом», – решил Корчагин.
Однако ни 23, ни 24 сентября явление не повторилось.
Забыв о наставлениях старушки, он уже махнул было на все рукой и там же, на кухне, 25 сентября принялся за подбор примеров переговоров с внеземными цивилизациями из книги «Лингвистика космоса» голландца Фройденталя.
Когда луна на 5-7° поднялась над горизонтом, Корчагин, как в полусне, услышал слабое шуршание и потрескивание пластинки смотрового окошка трубы. Затем на прежней частоте и так же монотонно-ритмично, отчетливо раздалось:
– Тик-так! Тик-так!..
Корчагин отложил книгу с труднодоступным для понимания диалогом трех космических персонажей на темы вежливости и морали на математическом языке Фройденталя и все свое внимание сосредоточил на загадочном постукивании.
Никакой, даже едва заметной на глаз вибрации ни самой трубы, ни пластинки смотрового окошка он не обнаружил. Близко поднесенная к трубе тыльной стороной ладони, рука ощущала какое-то еле уловимое тепло, отчего ладонь слегка покалывало.
26 и 27 сентября труба молчала. 28-го, как по расписанию, с восходом луны снова раздалось отчетливо-громкое и размеренно-ритмичное:
– Тик-так! Тик-так!..
И на этот раз Корчагин просидел у керосинки до утра, но ничего нового не обнаружил.
В октябре он перешел на новую квартиру и взял уникальной детектор с собой. Наблюдать за керосинкой вне комнаты стало холодно, а вносить в квартиру столь грязную и запыленную вещь было неудобно. Надо было очистить ее от пыли, ржавчины и паутины. Не давая себе отчета в возможных пагубных последствиях, Корчагин взял в руки молоток и зубило и грубо выломал трубу. Силой разъединил приржавевшие друг к другу внешний, алюминиевый, и внутренний, из тонкого листового железа, корпуса трубы. Очистив составные части от пыли и ржавчины, он вставил их одну в другую, приладил к керосинке, внес в комнату и… схватился руками за голову:
– Что же я наделал! Быть может, выемкой и очисткой трубы я нарушил ее настройку, и любопытное явление больше не повторится?
Каково же было его удивление, когда 22 октября, с восходом луны, послышалось слабое, едва различимое на слух, шуршание и потрескивание пластинки окошка трубы и вслед за ними, уже отчетливо, знакомое:
– Тик-так! Тик-так!..
По улице мимо окон проходили автомашины и мотоциклы. Они то и дело вносили кратковременные помехи, и труба на несколько секунд замолкала. Однако, если в обратном направлении проходили те же машины и мотоциклы, стук не прерывался. Подобное случалось и при дожде: с его началом на несколько секунд труба, как бы прислушиваясь, замолкала, но потом возобновляла выстукивание. Создавалось впечатление, что труба или воздействующая на нее сила обладали избирательной способностью улавливать только новые помехи, а одни и те же, повторяющиеся, ее словно не интересовали.