А пока они сомневаются, вздыхают и улыбаются, другие работают. Изучать НЛО ринулись дилетанты, не боясь набивать шишки и приобретать опыт. Поругивают ученых, на которых возлагали напрасные надежды в познании мира — во всяком случае, «неопознанного».
А что ученые? Ставят на место дилетантов. Вот, например, академик С. П. Капица рассуждает: «Я думаю, нетрудно догадаться, как далеко послал бы меня токарь восьмого разряда, если бы я стал давать ему советы, как лучше обтачивать сложную деталь. Но тем не менее, существует такое мнение, что в науке (и в искусстве) со стороны виднее, что научные работники, обремененные слишком большим грузом знаний, часто слепы и что вот именно советчик со стороны может подсказать какой-то неожиданный выход, которого мы не видим» (95). Что ж, мысль ясна, и мотив знакомый. Правда, поэт задолго до академика выразил ее короче: «Суди, дружок, не выше сапога!»
Не думаем, что кому-либо, включая токаря упомянутого разряда, пришла мысль советовать академику, какой рукой что делать. Но и токарь удивится, узнав, как реагируют иные ученые на явления, которые надо бы изучать. С. Шульман вспоминает: «Мой бывший сокурсник по киноинституту.., М. И. снимал фильм о Нине Кулагиной, которая также умела „взглядом“ двигать предметы. М.И. пригласил меня к себе на съемки посмотреть на это уникальное явление. Я, в свою очередь, пригласил одного моего хорошего знакомого, очень крупного ученого, имя которого знает весь научный мир. „Иван Иванович (условно),— сказал я,— пошли посмотрим. Это ведь так интересно: женщина „взглядом“ двигает предметы!“ Мой знакомый мило улыбнулся и ответил: „Я знаю лишь один предмет на Земле, который может двигаться под женским взглядом“,— и отказался идти» (93).
Веселая ирония «экспертов» настолько заразительна, что порой и нам трудно от нее удержаться. Но, право же, это результат чтения многочисленных высказываний по проблеме НЛО «серьезных», но слегка ироничных ученых. К тому же ирония — хороший способ избежать конкретного разговора. Хотя есть и другие, более серьезные. Можно, например, сказать: «Я отношусь к этому скептически. Думаю, что ничего подобного нет». Или еще проще: «Это, конечно, бред». (Ссылок не даем, чтобы не утомлять читателя длинным перечнем). С одной стороны, вроде бы человек попросту не в курсе дела. А с другой — получается солидный ответ, не мальчика, но ученого мужа.
Один борец с дилетантами предложил, между прочим, такой тест «людям, презирающим профессионалов: вырвать зуб у дантиста-любителя». Академик прав: не стоит обращаться к любителям. Но упаси вас Бог идти с этим к министру здравоохранения. Лучше всего иметь дело с тем, кто занимается именно зубами, пусть он даже полный невежа в философии и не имеет ученой степени. Именно о профессионализме писал в свое время и известный советский историк Б. Ф. Поршнев: «Раньше казалось, что некие „подсудимые“ должны принести „судьям“ доказательство, тогда эти эксперты милостиво возьмут в свои руки дальнейшее развитие исследований. Теперь ясно, что такие „подсудимые“ и являются специалистами и экспертами в данном деле… А „судьи“ в пустом зале будут дремать в креслах» (96). Хоть написано это было по другому поводу, но, кажется, будто речь об НЛО.
Но далеко не все ученые настроены против «тарелок» и их пассажиров. Вот, например, профессор Г. И. Баренблатт говорит в интервью «Пионерской правде»: «Я очень хорошо отношусь к инопланетянам. И рад был бы удостовериться в том, что они существуют на самом деле. С удовольствием бы познакомился с человечками любого цвета и размера. Но к „летающим тарелкам“ в водной и воздушной среде они никакого отношения не имеют» (97).
Нам нечего возразить уважаемому профессору. К тем «тарелкам», которыми он занимается, «человечки» действительно отношения не имеют, в чем мы еще убедимся. Ну, а насчет возможного знакомства… Вот в чем беда: не заглядывают «человечки» в научные лаборатории. Поэтому тем, кто и вправду хочет с ними познакомиться, приходится на время покидать нашу столицу и отправляться в экспедиции. Там исследователи беседуют с очевидцами, ищут доказательства, а если повезет, то и сами кое-что видят.
Правда, видеть-то они видят, но не знают, что именно. И обращаются за помощью к не видевшим, но знающим. Те, как правило, ведут себя солидно, не суетятся. Раздумывают, давать ли интервью, знакомиться ли с исследователями, ехать ли на место события. А потом говорят что-нибудь про запуски ракет и оптические эффекты, в очередной раз сажая в лужу «неопытных и восторженных» энтузиастов. А опытным и мрачным остается дожидаться новых сообщений, потому что — помните?— «действительно, на каждый чих не наздравствуешься».