— Кому же и для чего могла понадобиться такая деталь?
— Судя по тому, что обломок начинает искрить при малейших механических нагрузках, применять его в качестве конструкционного материала, наверное, было бы просто опасно. Скорее можно допустить, что он играл роль присадки к неизвестному нам виду топлива. Не исключена и другая версия, связанная с необычными магнитными свойствами сплава: в разных направлениях у обломка они отличаются более чем в 15 раз. Такой сплав можно использовать для магнитного охлаждения до очень низких температур — лишь на сотые и тысячные доли градуса отличающихся от абсолютного нуля. Но… Для того, чтобы сплав обладал подобными характеристиками, холодное прессование надо проводить в фантастически сильных магнитных полях…
— Но, может быть, это просто обломок метеорита, который природа наделила правильной формой?
— Была и такая версия. Она возникла при сопоставлении с результатами исследований в районе тунгусского взрыва. Там в слоях мха, относящихся к году катастрофы, было обнаружено повышенное присутствие редкоземельных металлов. А в деревьях, выросших после взрыва, содержание церия и лантана оказалось в 600 раз выше, чем вдали от эпицентра. Но, как ни заманчиво это сравнение, от него пришлось отказаться: в метеоритах содержание редкоземельных элементов не отличается от земного. Скажу больше: метеориты из чистых редкоземельных металлов даже теоретически не могут существовать…
— Ну, вот видите: все говорит о том, что ваш необычный сплав вполне мог быть изготовлен посланцами иной цивилизации.
— Если вам так нравится эта гипотеза, то к ней надо сделать существенное дополнение: они изготовили этот сплав в пределах нашей Солнечной системы, возможно даже у нас на планете. Дело в том, что ученые провели анализ изотопного состава сплава. И оказалось, что он с точностью до сотых долей процента совпадает с земными соотношениями…
— Но ведь это не опровергает гипотезу. Мало ли что могло происходить на Земле сто тысяч лет назад!
— А вы уверены, что возраст вашкской находки — сто тысяч лет? Вспомните, о чем говорили вам исследователи.
Пришлось вспомнить. Когда во ВНИИ ядерной геофизики и геохимии зашла речь об исследованиях на радиоактивность и был назван срок в сто тысяч лет, в разговор вступил заведующий лабораторией, кандидат физико-математических наук О. Горбатюк.
— Не стоит спешить с выводами, — возразил он. — Судя по продуктам распада горня, возраст нашего образца не более 30 лет…
«Социалистическая Индустрия», 1985 г.
А ЕСЛИ БЕЗ ПРЕДУБЕЖДЕНИЙ?
Пожалуй, ни одна проблема современного естествознания не вызывает такой пестроты суждений, как вопрос о контактах с иноземными цивилизациями, где бы ни предполагалось присутствие их представителей — в звездных далях или окрестностях Земли. На эту тему высказывались (и, разумеется, по-разному) ученые многих специальностей, а также тысячи добровольных исследователей странных феноменов, которые проявляют одновременно черты «естественного» и «неестественного». Как представляется, сама избыточность предположений, гипотез и догадок отражает наличие реального проблемного материала, а не пристрастие к мифотворчеству.
В подтверждение сошлюсь на некоторые оценки, сделанные участниками междисциплинарного научного семинара, который состоялся в апреле 1988 года в Томске. Выступая на семинаре, исследователь тунгусской загадки, кандидат физико-математических наук А. В. Золотев сказал, что за последние десятилетия во всех странах мира накопилось более 100 тыс. наблюдений аномальных явлений. Затруднения вызывает не только экспертиза, но даже простая их классификация по тем или иным признакам. А в других докладах прозвучала мысль о том, что ограниченность издревле сложившегося аппарата наших понятий не позволяет адекватно отобразить суть многих, несводимых к известным, явлений. Семинар в Томске, как и два других, состоявшихся в Киеве и Петрозаводске, выявил все возрастающее желание ученых серьезно относиться к сообщениям десятков тысяч очевидцев о «неестественных» феноменах.