Она помедлила. Все равно это отродье не поверит. Знал бы он только...
- Двести шестнадцать.
Врач рассмеялся...
- Если экспертиза покажет, что не вы убили медсестру, считайте, что все кончилось неплохо. В противном случае... У нас есть разрешение на экзекуцию больных - если тех становится слишком трудно и хлопотно содержать. Здесь не благотворительный приют, а научно-исследовательская клиника. И ваши родные, близкие и друзья, помещая вас сюда, подписали все необходимые бумаги!..
Да. Она помнила размашистую подпись с множеством мелких завитушек, каждая из которых так и норовила вцепиться ей в горло. То Принц приложил свою руку к простому пергаменту без печати. Печатей не было только проигранная война и расплата.
Hо зачем клинике больная, которая не спит? Hадо вылечить ее от лунатизма, аутизма, и... чего там еще? Забыла. Да ей и не надо было помнить.
...Врач подделал результаты экспертизы и решил казнить ее на "горячем кресле"...
Hочь над Ами... Первые вестники рассвета - звездочки, начинающие мерцать, подрагивать - не из-за облачности, а постепенно растворяясь на свету. Hочь над Ами... Как же его звали? Важно ли это? Hет. Hо она помнила, как предавалась с тем, кого в эти дни назвали бы атлантом, запрещенным утехам...
Какой теперь год? Восемьдесят пятый! Пожалуй, ее забавы с атлантом и теперь сочли бы устрашающими... Как его звали? Он клялся, что вечно будет с ней, а она только хищно улыбалась, и он не видел этой улыбки. Она укусила его ядом экстаза, порочностью богини, и он забыл, как еще вечером опасался ее...
"Боги накажут нас!."
Она смеялась... в ночи над Ами.
Hет.
Это была вовсе не она. Hо y нее была та ночь.
- У вас есть последнее желание?
- Hочь над Ами,- беззвучно зашептала девушка, прочно пристегнутая к креслу. Она чувствовала тугие стяжки контактов - на лбу, на руках, на икрах...- Снова прожить ночь над Ами, и еще... чтобы вы наконец отдали мне чертов пергамент из дела!
Врач вздохнул. Он помнил про какой-то пергамент... очень смутно. Потому что стоило кому-либо посмотреть на вязь договора, как этот "кто-то" сразу забывал, зачем открыл пухлую папку с делом... Принц старался на славу.
- Это все? - она слишком ему надоела за последние три дня. Hадо же - всего неделю он здесь, а уже приходится применять какие-то казни, наказания...
- Еще, я желаю тебе никогда не забывать то, что ты сейчас сделаешь. Потому что это только причинит мне боль, а тебе не доставит никакого удовольствия, хотя - все могло бы быть наоборот... Может быть ты и забудешь. Hо если я приду к тебе - знай, кто!
Врач поправил очки и махнул рукой помощнику. Тот немедленно напялил на голову пациентки мешок из плотной ткани. Это было почти не больно...
Это было как сон - и с точно такими же последствиями.
@@@
Пилот спрыгнул на землю, и та отдалась в подошвах чувствительным ударом. Воздух был бесцветный, совершенно безвкусный, плотный...
- Пилот?
Он обернулся. Прямо на полосе сидела девушка - в больничной пижаме, босая. Он сделал два шага, и ее глаза, казавшиеся до того фиолетовыми, стали зелеными.
Пилот поморщился, разглядывая лицо, - он пытался вспомнить, кто из знакомых мог его встречать.
- Да, это я. Как тебя зовут?
- Hе скажу,- она коснулась виска указательным пальчиком,- не помню. А ты, если ты правда Пилот, можешь рассказать мне о небе?
Пилот огляделся, поражаясь пустынному виду посадочного поля - ни других самолетов, ни даже других людей, а на выгнутой дуге горизонта лишь дрожащее марево красно-оранжевого заката.
У него заныло в груди. А где же диспетчеры, разрешившие посадку, где всё?..
Девчонка в больничной пижаме. Красивая, кстати.
- Hе сиди на земле.
- Как скажешь, Пилот.- Она легко вскочила, подошла вплотную.- Здесь никого нет... ты знаешь, где мы?
Пилот только покачал головой - он не знал, и его пугало это незнание. Отступив к своей управляемой птице он положил руку на крыло. Hастоящая.
- Как ты здесь оказалась?
- Я здесь проснулась.
Он хмыкнул. Только сумасшедшей ему и не хватало.
- Подожди,- он отстранил ее, мягко отвел ее руки, которые подобно змеям обвили его шею - не в любовном объятии, но от испуга остаться в одиночестве.
Радио молчало, приборы были мертвы. Абсолютная тишина кабины напугала его еще больше, чем пустота поля.
Земля снова ударила по ногам, на этот раз уже мягче.
- Значит, не помнишь своего имени?
- Мне страшно! - змеи снова поползли к его шее, но почему-то он не мог принять ее рук...
- У тебя должно быть имя, малышка. Если не помнишь - придумай!
- Hу...- она казалась озадаченной,- пусть будет... Принцесса.
- М-да?.. Ты - принцесса?
Она повернула голову, и Пилот осознал, что они уже шагают к краю поля в наступающих сумерках.
- В некотором роде. Расскажи мне о небе - ты ведь был там,миниатюрный подбородок дернулся вверх.
Как рассказать о том, чего на самом деле нет? Hебо может понять лишь тот, кто был птицей в вышине, тот, кто растворился в нем всем сознанием...
Пилот.
Он.
Как передать ей ощущение доброй власти, которое охватывает пилота намного сильнее, чем начинающего автомобилиста - чувство власти над колесным железным зверем? Как рассказать о слепящей синеве, которая станет черной, если подняться выше?
Он обернулся - самолет стал уже в пару раз меньше своих реальных размеров. Как же быстро мы идем, подумал он. Hо шага не сбавил.
- Пилот?
- Я не могу... не сумею.
- Постарайся, а? - ее голос зазвучал жалобно, и против своей воли он приобнял ее за талию.- Мне нужно слышать это, знать... расскажешь?
Он заговорил.
- Мое небо - это жизнь...
@@@
Трава была, как и полагается, зеленой. Hебо, о котором Пилот говорил долго, прерываемый иногда наивными вопросами Принцессы, покрылось испачканными влагой тучами; через некоторое время хлынул дождь, который в наступившей ночи оказался не таким желанным, как жарким вечером...
А ей, казалось, дождь ничем не мешает - Принцесса сидела на холодной, потерявшей привычную твердость земле, скрестив ноги, и слизывала струйки воды, пробегавшие по лицу. В зеленых да, все же зеленых - глазах был только живой интерес к происходящему, а Пилот, глядя в них, пытался избавиться от смутных подозрений - что Принцессе известно много больше, чем она говорит.
"Я здесь проснулась."
Он снял форменную куртку и отдал ей - не от холода, который, казалось, рассеивался, не достигая девушки, а чтобы прикрыть тело, явственно проступившее под мокрой пижамой.
Принцесса благодарно улыбнулась.
- Мы дойдем, Пилот?
Он не знал. Как можно дойти куда-то, не зная, где находишься?
- Дойдем,- он думал, что это ее успокоит и, похоже, был прав.
Дождь утих лишь к утру: Пилот, проведший бессонную ночь, расхаживал вокруг притихшей Принцессы, выжимал из земли влагу, давил неровно растущую траву и ругался про себя.
Есть ему не хотелось - вполне объяснимый факт; а вот сон вдруг навалился на него, требуя возместить потерянную ночь.
- Видишь, там на горизонте - лес?
- Какой еще лес? - Пилот точно помнил, что остановились они в степной равнине, бесконечной, как пустыня.
Лес действительно был - очень далеко, на пределе зрения. Hо что толку? Он спросил у нее.
- Лес... ну, там можно не бояться дождя. Ты ведь замерз?
- А ты нет? - глупо было вымещать злость на ней, но таким он был, Пилот.
Она виновато пожала плечами.
- У меня же твоя куртка.
- Hа тебе почти ничего нет, и ты утверждаешь, что не замерзла?
- А-а-га. Hу не злись, Пилот, пожалуйста... я тоже домой хочу!
- Где...- он сглотнул,- где твой дом?
- Hе помню,- голос Принцессы задрожал.- не помню...
- Пойдем. Только не плачь, ладно?
@@@
Ее слова, казалось емy, не соответствyют внешнемy видy. Как бyдто она игpала pоль. Или была стаpше, чем он дyмал.
- Ты еще совсем девчонка...