Мы стали прощаться. Я попросил Электу передать наш привет мэру города. Он по занятости не смог сегодня с нами встретиться. Мы понимаем, у него столько дел… Девушка удивленно подняла брови и вдруг звонко рассмеялась. Агильеро вскочил и, хлопнув себя по лбу, смущенно пробормотал:
— Неужели я забыл представить вам, товарищи, мэра города Сантьяго! — Он обнял меня за плечо и подвел к хохочущей девушке.
Я не верил своим глазам, мои спутники были не меньше меня поражены и растеряны.
— Все-таки сколько же вам лет, Электа? — спросил я.
— Двадцать три года. По-вашему, мало или много? — смеясь, ответил мэр, откидывая со лба прядь отливающих шелком волос.
Вот она, юная кубинская революция!
Мы распрощались и вышли на улицу. Был полдень. В этот час обеденного перерыва тротуары заполнились людьми, спешащими закусить. Кто домой, кто в ближайший бар.
Седой газетчик на перекрестке кричал:
— Еще одно заявление Вашингтона! Янки грозят интервенцией на Кубе…
За гладью равнины голубели вершины Сьерра-Маэстры. Легендарные горы — символ кубинской революции. Мне хотелось скорее добраться до горных ущелий, пройти тропинками и сесть у костра там, где холодными ночами повстанцы обдумывали боевые операции, Мы побываем там. Обязательно побываем.
А сейчас машины свернули с асфальтового шоссе и, вздымая шлейфы пыли, понеслись по степи.
Мы уже находились во владениях фермы Сан-Франциско. Стада коров возвращались с пастбищ. Солнце прикоснулось к далеким вершинам гор, и облачка пыли, поднимавшиеся из-под коровьих копыт, стали розового цвета. Тут мы впервые увидели мальчиков, о которых говорил наш знакомый — майор Вельехо. Их называют вакерос.
В широченных сомбреро, с пистолетами у пояса, верхом на красавцах скакунах парни гнали стада к ферме. Из окна автомобиля мы любовались высоким искусством одного из них. Норовистая телка вдруг помчалась в степь. За ней мгновенно устремился всадник. Пришпоривая коня, парень скакал наперерез беглянке, удирающей бешеным аллюром. Почуяв погоню, телка резко метнулась в сторону. Молнией блеснуло в воздухе лассо, описав стремительную дугу, петля опустилась на коровьи рога. В этот же момент всадник осадил коня, который четырьмя копытами словно врос в землю. Веревка натянулась, телка кувырком полетела на землю. Вскочив на ноги, она пыталась бежать, но, почувствовав себя на привязи, покорилась и послушно затрусила за всадником.
Вся эта сцена продолжалась несколько минут.
Солнце уже село, когда мы въехали в ворота фермы Сан-Франциско. Наши машины остановились у открытой веранды гасиенды. Бывший хозяин, богатый помещик, сбежал. Нас встретили новые хозяева фермы. Среди них — молодой парень в форме капитана Повстанческой армии. Коренастый, невысокого роста. Военная гимнастерка плотно облегала широкую грудь атлета, у пояса неизменный пистолет.
— Капитан Лайте, — назвал он себя, крепко пожимая нам руки. — Мне звонил команданте Вельехо. Я постараюсь помочь вам. А сейчас располагайтесь, устраивайтесь, прошу чувствовать себя как дома.
Мне понравилась скромность, простота капитана Лайте. Держится он с достоинством и вместе с тем очень приветливо. Лайте рассказал нам несколько историй о сражениях в Сьерра-Маэстре. И хотя он не говорил о себе, потом мы узнали, что он геройски вел себя в трудные годы борьбы. Мальчиком ушел в революцию. Сейчас ему всего двадцать четыре года.
Уже вечерело, когда мы закончили «расселение» по комнатам, уложили аппаратуру, пленку. Оборудовали темную комнату для перезарядки кассет и решили посмотреть ферму.
Вакерос доили коров. У каждого пониже спины привязана небольшая скамеечка. Подоив корову, парень встает и направляется к следующей. Он так и ходит со скамеечкой, словно прилипшей к его заду. Это очень смешно.
Ребята угостили нас парным молоком. Из-за мохнатых верхушек королевских пальм выползла луна. Затянули песенку цикады. Изредка над головой с шелестом проносилась ночная птица. Мы развалились в удобных качалках на веранде гасиенды и радовались вечерней прохладе. Огня не зажигали, чтобы не привлекать ночных мотыльков. В темноте теплым глазком тлел огонек сигары капитана Лайте.
— Завтра подъем в шесть утра, — нарушил я молчание. — Будем снимать на сахарном заводе в Медиа Луна.
Пожелав покойной ночи Лайте, которому нужно было еще заглянуть на ферму и что-то проверить, мы отправились по своим комнатам.