— Бабы, тр-рапки, кор-равки!
А в ларьке, в парке при базаре вел себя наоборот, как подпольщик- поджигатель. Незаметно и тихо. Но зорко, всевидяще. Украсть у него что- нибудь в ларьке — безнадежное дело. И замаскирован был крепко. Во-первых, запахом: луком и чесноком окутан, будто в броню закован. Ближе, как на три метра, ни одна муха не подлетала, падала на пол замертво. Подозреваю, что это и защитное оружие от того же колорадского жука.
Во-вторых, тут по базару ходит Мишка-дурачок. Зимою и летом в одних и тех же штанах и сорочке. Рубашка и штаны у него зашмальцованы тоже до бронетанковой непробивности. Вот в таком же смальце была и одежда у того из ларька. Под дурачка и нищего работал. В-третьих. Стоило только глянуть на его нос и очки — и без всякого увеличительного стекла полная ясность: не наш человек, хотя нашими тряпками и корявками заведует.
А было еще и в-четвертых. И это уже не наблюдения, а выстраданная, слезная собственная моя боль и правда.
Сказать по совести, я не очень расстроился раковой и колорадной оккупацией наших соток. Ну не будет у нас бульбы, так это завтра. А сегодня она пока есть, прошлогодняя, правда, мутит от нее, но есть. Завтра буду вспоминать о ней, завтра будет голодно? Напугали. Знайте: не на того нарвались. Мы что, родились, чтобы сахар ложками грести? Молочные реки пить и кисельными берегами закусывать? Трудности в этой нашей жизни неизбежны. Всегда так было: есть бульба — нету хлеба и наоборот. Чего уж тут нарекать. Заведено у нас так: есть молоток — нету гвоздя и снова наоборот, много навозу — мало земли. Все это я понял давно. У нас всегда по-хорошему чего-то мало. Но чего-то ведь по-большому и много. Разделить пополам — будет норма. Сика в сику. Так вот и с этим жуком колорадским у меня было. Все заплакали, ах, пакость, ах, сволота. А я прослышал, что не такая уж пакость. Это же само счастье, само богатство в руки ползет. Крылышки и лапки того жука должны принимать в том же ларьке на базаре. И не за спасибо, разумеется. Аж тридцать три рубля кило. Сразу же прикинул: кило — тридцать три, десять — триста тридцать, сто — аж три тысячи триста. Ого! Ого-го даже.
Так вот у меня с этим проклятущим колорадским жуком начиналось. Все заплакали, а я обрадовался. И все лето гнулся в крюк за тем жуком. Один, никому ни слова не говоря, чтобы никто меня не опередил, не перехватил мои три тысячи триста рублей. Я свой народ хорошо знаю. Лущил и трущил этих заокеанских диких кабанов прерий. Крылышко к крылышку, лапка к лапке. Я их любил, я молился на них. Чистейшей воды килограмм, высшей пробы воздуха. Добрую торбу воздуха, озона.
И с той торбой я огородами и кружно по железнодорожным путям бросился на базар в ларек. А тот нос в ларьке:
— Что это ты мне принес? — даже очки снял.
— Оденьте обратно свой нос. Верните на место очки и смотрите.
— Мне не надо одевать свой нос. Я хорошо вижу и без очков. Очки я могу дать тебе, чтоб ты вышел и доску почитал. Ты ведь умеешь читать, грамотный?
— Я грамотный. Я умею не только читать, но и считать.
— Так вот там, на доске, написано, что мы имеем заготовительный ларек, а не зоологический магазин. Я заготовитель, а не учитель ботаники. Рога и копыта я еще беру. Даю хорошим мальчикам очень приличные денежки. Новенькими пятачками.
— А мне надо не пятачки копейками, а пятерки и червонцы, можно рублями.
— Кто это ко мне пришел? Сумасшедший мальчик! Из него, правда, вырастет очень хороший хозяин. Ко всему, ты еще и очень красивый мальчик. Совсем-совсем как мой старший внук...
Я все понял. Потянулся к своей торбе с лапками и крылышками и не выдержал, заплакал над ней.
— Мальчик, — вопросительно склонился надо мною нос, — это ты сам, один все собрал?
— Сам, один. Кто же мне соберет еще.
— Мальчик, я плачу вместе с тобой, — сказал нос, — я, правда, горько и долго плачу. Тебя очень крепко, тебя совсем обманули. А это значит, что ты уже начал жить. И у тебя хорошая голова. Дураков и мертвых у нас совсем не дурят. Но ты уже и через обман сделал в своей жизни первое большое и полезное дело. Скажи мне, кто твой отец, и я ему буду спасибо. Я пойду в школу и буду спасибо твоим наставникам. Я скажу всему городу, какой хороший мальчик растет в нашем городе. И весь город будет тебе спасибо. И вот тебе первая награда от меня и города. Петушок-свистулька. Дуй сюда. От этого в голове совсем неплохие мысли. Лучше аппетит и настроение.