Если б все осталось как раньше, мы бы давно разошлись.
Был ли у нас тогда хоть один шанс?
Течение несло меня к тому рубежу, который окончательно отрезал бы нас друг от друга, а я нисколько не противилась.
Нет, пишу я ему, не бойся, я тебя не брошу, ведь ты мне нужен.
Стоило тебе только заикнуться, и мы бы, конечно, пришли на помощь.
На самом деле, сраженные усталостью, мы гасили свет и поворачивались друг к другу спиной. И молчание доконало нас.
Мне плохо без тебя.
Спустя столько времени так трудно найти нужные слова и выстроить их по порядку, чтобы ты меня понял.
Здесь регулярные записи оборвались. Брат Вольфганга разгладил прочитанные листки и подложил их к вчерашним. В руках у него осталась стопка чистой бумаги. На верхнем листе отпечатались строчки письма, которое Ингрид отправила Вольфгангу.
Может быть, письма заменили ей дневник.
Мартин вспомнил, что она регулярно, раз в две недели, навещала его брата и каждый день писала ему.
Он хочет видеть только меня, сказала Ингрид, когда он спросил, не хочет ли Вольфганг свидания с родными.
В декабре был суд, Вольфганга приговорили к пяти годам лишения свободы.
В зале суда Мартин сидел рядом с Ингрид. Ему хотелось поддержать ее.
Мы с Вольфгангом выдержим, сказала она.
Она надеялась, что, отбыв две трети срока, он попадет под амнистию.
В таком случае это всего три года, сказала она. И добавила: Мы не позволим нас разлучить.
Прямо как молоденькая девчонка, защищает свою любовь от посягательств взрослых.
Это наблюдение не ужаснуло Мартина. Они справятся, подумал он.
Вольфганга перевели в Штраубинг; Ингрид ездила туда раз в месяц.
В январе она продала хутор, чтоб расплатиться с адвокатом и покрыть судебные издержки. На себя она по-прежнему зарабатывала в конторе.
Ее счастье, что нет детей, сказала жена Мартина.
Ей Ингрид не нравилась. И до сих пор это ему не мешало. Он просто сидел и слушал, как жена наводит на Ингрид критику. Она бы рада жить, как Ингрид, да ведь трое детей на руках. Временами она принималась обвинять Ингрид в легкомыслии и черствой бездумности.
Она полагала, что Ингрид должна вести себя как вдова.
И злилась, когда брат Вольфганга вступался за невестку.
Мартин любил жену. С годами он привык к ней и считал, что так и надо. А о том, чтобы испытывать в ее обществе неуверенность, вовсе думать забыл.
В этот вечер она встретила его у двери вопросом: Ну, что ты нашел в ее вещах?
А что я должен был найти?
Поймав на себе ее пристальный взгляд, Мартин нервно провел рукой по волосам.
Она не сказала: У тебя на лице написано. Стала молча накрывать стол к ужину.
Брат Вольфганга и не подумал вникать в ее безмолвный протест. Он ел то, что она ему подавала, и размышлял о жене брата.
Он боялся следующего вечера в квартире Ингрид. В остальных записях наверняка обнаружится причина ее смерти.
Спрятаться от этого невозможно. Да он и не хотел.
Когда они с Ингрид впервые встретились на стороне, Вольфганг уже полгода сидел в Штраубинге.
Уговора у них не было.
Они случайно встретились в городе, и брат Вольфганга сразу заметил, что ей необходимо выговориться.
Врач прописал мне валиум, сообщила она.
Он расспросил ее про депрессии.
У меня все то вверх, то вниз, сказала она, в этом нет ничего особенного. Раньше депрессий у нее не бывало.
Они сидели в одном из этих новомодных кафе и пили плохонький черный кофе. Ингрид начала задумываться над происходящим. Она была в ужасе от того, что случилось с Вольфгангом.
После свидания со мной его обыскали, рассказала она. Велели раздеться догола, а он был возбужден.
Мартин написал брату: Надо бы оградить ее от подобных ужасов.
Поздно, они уже вошли ей в плоть и кровь.
Мне только и остается, что окружить ее заботой, сказал он жене и по вечерам изредка приводил Ингрид к себе домой. Ей нужно какое-нибудь пристанище, говорил он. Жена молчала.
Рождество они встретили вместе. Вольфгангу собрали посылку, и в первый день праздника Ингрид отвезла ее в тюрьму.
Пока она принимала валиум, все было хорошо. Лишь через девять месяцев после осуждения Вольфганга Ингрид вновь стала вести дневник.
Вторник, 11 января
Что проку навещать Мартина и его семью. Вернусь домой, а здесь все та же пустота. Я тону в тишине и не в силах обуздать страх.
Пятница, 14 января
Позвонила Мартину, и он тотчас предложил встретиться в городе. Я бы предпочла объяснить все по телефону, так было бы проще. Поэтому я не сразу ответила, когда он сказал: Давай встретимся после работы.